Кристи улыбалась. Она дождалась, пока Марсия закончит колдовать над ее прической, искренне похвалила ее работу и, уходя, оставила щедрые чаевые.
Маргарет Дикинсон-Толливер взяла двумя пальчиками изящную чашечку веджвудского фарфора, поднесла ее к аккуратно накрашенным губам, сделала первый глоток горячего ароматного утреннего кофе и чуть не подавилась.
Глаза ее впились в экран компьютера. Монитор ноутбука занимала черно-белая газетная фотография, на которой ее сын – ее единственный сын – был снят с какой-то рыжей мерзавкой. Фотография была сделана во время футбольного матча, и запечатленные на ней мужчина и женщина смеялись как дети и выглядели абсолютно счастливыми. Миссис Толливер почувствовала, как к горлу подступила тошнота.
Она отвела глаза от монитора, осторожно поставила чашку на блюдце и устремила взгляд в окно. За окном цвел сад, радуя взор тщательно выверенной пышностью. Определенно новый садовник – Нестор – талантливый человек. Клумбы и лужайка наконец-то обрели те размеры и формы, которые миссис Толливер считала идеальными. Край лужайки был ровным, и ни одна травинка не выбивалась из темной земли под розовыми кустами. Миссис Толливер удвоила внимание и через несколько минут тщательного осмотра удовлетворенно вздохнула. Ни единый сорняк не осмелился проклюнуться сквозь толстый слой мульчи. Жимолость наполняла воздух ароматом пышных цветов, а клематисы вились по шпалерам, издалека напоминая роскошные зеленые портьеры, расшитые цветами. Прудик в японском стиле радовал глаз идеальной чистотой.
Маргарет Толливер с неудовольствием вернулась мыслями к насущным проблемам. Ее единственный сын – пример человека, в чьей жизни нет никакого порядка. Подумать только, ему уже далеко не двадцать пять, а его личная жизнь по-прежнему является источником бесконечных сплетен для всех средств массовой информации. Его карьера под угрозой. И он имеет наглость не отвечать на ее телефонные звонки!
Хорошо, что Алан Дитто всегда находит время, чтобы выслушать ее. С тех пор как Алан сделал свое заявление о том, что устал и не желает баллотироваться в сенат, она звонила ему уже три раза. Честно сказать, Маргарет не одобрила столь необдуманный шаг. Он швырнул это свое заявление в политический механизм штата Индиана как мальчишка, который из озорства бросает кирпич в лобовое стекло машины, несущейся на полной скорости. Маргарет упрекнула Дитто в том, что он не счел нужным предупредить ее сына, и Алан отговорился каким-то смехотворным предлогом. Сказал, что забыл. Он всем и каждому повторял, что смертельно устал от Вашингтона и желает вернуться домой. Уж ей ли не знать, что его слова чушь полнейшая! Этот старый ржавый гвоздь считает, что ее сын недостоин занять место в сенате. А сам-то хорош! Маргарет была в курсе всех сплетен о личной жизни Алана Дитто. Нужно сказать, что со времени смерти жены два года назад жизнь сенатора стала гораздо более разнообразной и менее достойной.