– Помолчи, а! – рявкнул вдруг Милевски, потеряв терпение. – Ну почему ты всегда ведешь себя как последняя сука?
Кристи задохнулась от возмущения.
– Я что, когда-нибудь разыгрывал тебя? Или ты все еще считаешь себя школьницей, а меня – прыщавым юнцом? Мы взрослые люди, и речь идет о бизнесе. – Голос Милевски звучал почти высокомерно, и, как ни странно, именно это заставило журналистку замолчать и внимательно слушать. – Я всегда старался помочь тебе, потому что действительно считаю, что ты необыкновенная: и как женщина, и как журналист. И я решил передать тебе информацию. Только факты, и ничего, кроме фактов! Но если ты не желаешь слушать, я могу позвонить Джиллиану с Третьего канала. Уж он-то не станет болтать глупостей и по достоинству оценит мою помощь.
Милевски бросил трубку. Кристи осталась сидеть на кровати с трубкой в руке и звенящей пустотой в голове. Через несколько секунд она очнулась и швырнула трубку на место. Потом схватилась за горло, нащупывая пульс. Сердце билось в каком-то безумном ритме. Такого сердцебиения у нее не бывало даже по четвергам, после занятий хип-хопом. И уж тем более никогда – после кардиотренажеров.
Итак, теперь она уверена – Джек Толливер собирается надуть избирателей штата Индиана по-крупному. Нет на свете такой женщины, которая могла бы заставить его пройти весь путь и встать у алтаря. Тем более за такой короткий срок. Сколько он там встречается с этой парикмахершей? Всего ничего! Если самой Кристи не удалось выйти замуж за Джека Толливера, то и у другой не получится.
Кристи Скоэн приходила в себя. Она проверила, сохранился ли на определителе номер Брендона Милевски – на случай если потребуется с ним связаться. Мало ли что может понадобиться в будущем. Подтверждение. Или цитата. Впрочем, сегодня она лишний раз утвердилась во мнении, что этот тип ей противен. Хоть он и считает ее необыкновенной.
Возвращение на Сансет-лейн получилось даже более неловким, чем само свидание. Они ехали на север по Меридиан-стрит, и Сэм молча смотрела в окно. Мимо проплывали красивые старинные дома, которыми была застроена одна из главных улиц города. Саманта проезжала по ней, наверное, тысячи раз, но ни разу не задумалась о том, каково это – жить в одном из этих дорогих особняков. И вот теперь, теперь Саманта Монро, стилист-парикмахер и мать троих детей, живет в особняке еще более роскошном. Временно, конечно. Но все равно пусть временная и оттого не совсем реальная жизнь эта оказалась вполне приемлемой.
– Вон там направо – дом губернатора, – сказал Джек, указывая на большой кирпичный особняк раза в три больше и выше соседних. – Я в их доме практически вырос.