Идэйн смотрела на него во все глаза, а мозг ее отчаянно работал. Она помнила только его слова: «Распали меня докрасна, а иначе я изобью тебя».
Он сказал «распали» – и в этом-то было все дело.
Внезапно на Идэйн снизошел покой, изгнав страх. Она снова присела на корточки, подняла с полу свой плащ и завернулась в него.
Ему не следовало этого говорить. Идэйн едва удержалась от улыбки. Теперь ясно, что за ней следуют какие-то неведомые ей силы, защищая ее, хотя она на какое-то время и утратила веру в них. Кроме того, она никогда не могла бы сказать заранее, как они подействуют, каким образом окажут ей помощь. Вождь клана Санах Дху хотел, чтобы его распалили докрасна. И получил то, чего хотел.
Идэйн не знала, что теперь делать. Судя по багровому и перекошенному от ярости лицу Константина, ему очень хотелось расправиться с ней. Конечно, не убить ее, потому что ее смерть разрушила бы его надежды получить за нее выкуп от короля Уильяма.
Внизу были слышны повышенные голоса копьеносцев и умоляющий голос жены вождя. Потом послышались шаги на лестнице – кто-то поднимался наверх. В люке показалась голова одного из соплеменников вождя, затем появились и плечи.
– Санах, он согласен! – На лице воина сияла широчайшая улыбка. – Уильям Лев прислал своего гонца. Глянь-ка, увидишь, что они приближаются к башне, едут по дороге, ведущей от озера!
Константин колебался только секунду, потом заковылял к одной из бойниц и выглянул из нее. То, что он увидел, должно быть, понравилось ему, потому что он тотчас же ринулся к лестнице, ведущей вниз, почти не оставив копьеносцу времени освободить для него дорогу. Вождь скрылся в нижнем помещении, и слышно было только, как он кричит во всю глотку, отдавая приказания членам своего клана.
Идэйн подобрала с пола свое шерстяное платье, которое бросил Константин, и подошла к бойнице. Она прижалась к ней лицом, но разглядеть что-либо было трудно. Дождь все еще лил как из ведра. Правда, это был уже не ливень, как ночью и ранним утром, однако достаточно сильный, и поднимавшейся по дороге к башне маленькой группе людей досталось от него: мужчины нахохлились и кутались в промокшие плащи. Однако всадник, ехавший в авангарде, сбросил свой, и нетрудно было догадаться, почему. Рослый рыцарь-тамплиер ехал на гнедом боевом коне, уздечка и сбруя которого были отделаны чистым серебром. Без верхней накидки всем был виден его белый плащ тамплиера с большими красными крестами на груди и спине.
Идэйн с трудом перевела дыхание.
Она почему-то не ожидала этого. Дело было не в том, что тамплиер был столь неприятен на вид – напротив, его красота была совершенна.