— Прошу прощения… Я думал, вы знаете. Поскольку вы знаете все остальное, я думал, что кто-то должен был рассказать вам об этом…
— Да что именно рассказать, черт побери? Эмсон покраснел.
— Старый граф не мог, — он жестом показал на ящик стола, в котором находилось «Руководство для повесы», — обрести физическое состояние, которое необходимо для деятельности, изображенной на картинке этой книжки.
Алек изумленно открыл рот:
— Он был?..
— Да. Я не решаюсь употребить такой термин, какой используют для обозначения этого… недуга, — пробормотал Эмсон.
— Но откуда тебе известны такие подробности?
— Я был его камердинером, если вы об этом помните, и спал много лет рядом с комнатой графа. Когда он приводил… гм… дам в свою комнату, именно я платил им. За услугу или отсутствие услуги, в зависимости от обстоятельств. Не говоря уж о том, что моя жена была вашей горничной…
— Довольно. Стало быть, за все годы, когда граф был женат на моей матери, он никогда…
— Никогда, судя по тому, что ваша матушка рассказывала моей жене.
Алек отстранился от письменного стола, с трудом различая, что находится перед ним. Старый граф всегда рисовался ему этаким воплощением дьявола, хотя на самом деле все было намного сложнее.
Внезапно Алека осенило.
— Так вот почему старый граф потратил столько денег на шарлатанов?
Эмсон утвердительно кивнул:
— Он очень хотел сына.
— Своего сына, а не ублюдка от другого мужчины.
— Дело было не только в этом. Он достаточно любил вашу маму, чтобы хотеть…
— Любил? Этот осел не имел представления о том, что такое любовь. Он постоянно называл ее вульгарной и холодной, в то время как она проводила ночи в слезах.
— Для него было легче винить в своих проблемах женщину, я так думаю. — Эмсон украдкой посмотрел на Алека. — Некоторые говорят, что виновата женщина, если мужчина не способен выполнять свои обязанности. Может бить. Он даже убедил себя в этом.
— Моя мама была нежная, отзывчивая…
— Я не утверждаю, что старый граф был прав, милорд, в своих взглядах или действиях. Я лишь говорю, что для мужчины очень больно, когда он не может уложить жену в постель.
— Должно быть, это верно. — Алек тяжело вздохнул. — И должно быть, это больно и для женщины.
— Да. К несчастью, после того как старый граф и ваша матушка поженились и он понял, что она… не сможет решить его проблему, он стал во всем винить ее. Это уязвляло ее, она чувствовала себя с ним весьма неуютно, что, в свою очередь, еще больше раздражало и злило его. Все становилось хуже и хуже, и наконец…
— Она позволила принцу Уэльскому ее соблазнить.