— Сидни говорит, что вы никогда толком не учились, а лишь постоянно скандалили со своими друзьями.
— А Ловелас все свое время тратил на то, чтобы скулить о своей матери.
Точный удар. Кэтрин побледнела и, смутившись, опустила глаза:
— Нет ничего плохого в том, что мальчик… тоскует по матери.
— Поначалу — да. Но даже на третьем семестре Сидни еженедельно писал матери. И почти также часто получал от нее посылки.
Кэтрин безошибочно среагировала на негодующий тон графа:
— А разве ваша мама не присылала вам посылки? Алек с досады скрипнул зубами.
— Я бы ей этого не позволил, — солгал он, как делал нередко в Харроу. — Ни один уважающий себя мальчишка не позволит, чтобы его мать так нянчилась с ним.
Правда заключалась в том, что старый граф никогда не допустил бы подобного. Когда Ловелас лакомился марципанами, свежими яблоками и шафранным кексом, Алек делал вид, что его это не волнует.
— Вы поэтому невзлюбили Сидни? — Нежность, звучавшая в голосе Кэтрин, действовала Алеку на нервы. — Из-за того, что он получал посылки от матери, а вы нет?
— Не говорите чепухи. Если я за что-то и не люблю Ловеласа, то лишь за то, что он не ценит других, более достойных вещей.
Взгляд Кэтрин стал колючим.
— Таких, как вино, женщины, музыка?
— Таких, как вы. Вы заслуживаете лучшего мужчины, нежели Ловелас, и мы оба это знаем.
Удивленный взгляд, а также тихое восклицание «О!» почти обезоружили Алека. Он опустил руку чуть ниже ее талии, к соблазнительной округлости, которую скрывало шелковое платье. Еще чуть-чуть — и он сможет ощутить под рукой очаровательную попку. Это определенно шокирует всех матрон, а он заслуженно схлопочет пощечину.
Алек вздохнул. Ухаживать за женщиной было гораздо проще в Португалии. Да и вообще там не было ухаживания как такового. Мужчина мог перейти непосредственно к делу и забыть о танцах и болтовне.
Но если он хочет получить Кэтрин в жены, то обязан играть по правилам, а не таскать мисс Меривейл на галерею, где мог бы забыться и снова погрузиться в сладостную пучину чувств, вызываемых ее поцелуями. Леди предпочитают комплименты, вдруг подумал Алек и сказал вслух:
— Мне нравится ваше платье.
Кэтрин бросила на него скептический взгляд:
— Оно не слишком красное?
С какой стати оно может быть слишком красным?
— Разумеется, нет. Оно вполне соответствует этому балу. Легкая улыбка коснулась губ Кэтрин.
— Цветы черешни белые.
— Плоды черешни красные. — Алек понизил голос: — Как ваши губы.
Кэтрин не слишком элегантно фыркнула:
— Должно быть, вы нашли это на странице двадцать шесть. — Видя, что граф непонимающе заморгал, она добавила: — Одной из книг, где обучают лести.