Он получил ответ на этот вопрос, едва свернув на улицу, где жила Амелия, и стал невольным участником сцены светского буйства. Кучера кричали, грумы суетились, лошади начинали бить копытами, когда украшенные гербами изысканные кареты останавливались возле дома Амелии. Ливрейные лакеи помогали спуститься на землю юным леди и их горничным. Судя по виду карет и нарядам барышень, это прибывали школьные однокашницы Амелии.
Проклятие, он совсем забыл. Сегодня у нее чай.
Ничего удивительного, что генерал сбежал. Одного взгляда на беспокойное сборище надменных молодых леди, богатых, знатных и, вероятно, сплошь девственных, достаточно, чтобы любой мужчина бежал куда-нибудь отсюда.
Любой, но не Лукас. Он явился увидеть Амелию, и никакой званый светский чай ему не помеха. Ведь она не приняла его приглашение пообедать сегодня вечером. Отказывается от ухаживания? Или карает его за попытку прогнать этого осла Помроя? Какова бы ни была причина, он до нее докопается.
Но он не собирается беседовать с ней во время приема. Пусть все леди войдут в дом, и тогда он попросит дворецкого вызвать к нему Амелию на пару слов.
Когда улица опустела, Лукас поднялся по парадным ступеням и постучал в дверь. Отворил ее дворецкий, и, судя по приветливому выражению его физиономии, он признал в Лукасе человека, который в последние дни прогонял Помроя от дома: Лукас улыбнулся:
– Я был бы весьма признателен, если бы вы передали леди Амелии, что майор Уинтер хотел бы повидаться с ней.
– Прошу прощения, сэр, но леди Амелия в настоящее время занята.
– Я знаю. Но мне надо сказать ей всего несколько слов. – С верхней площадки лестницы до Лукаса донеслись взрывы смеха. – По крайней мере сообщите ей, что я здесь.
Дворецкий кивнул, впустил Уинтера в дом, а сам поднялся по лестнице. Поставив винтовку и шомпол возле двери, Лукас стал прохаживаться по вестибюлю.
Амелия – единственная оставшаяся у него нить. В промежутках между дежурствами у двери ее дома Лукас отследил другие нити, гораздо менее надежные. В интересах укрепления связей между двумя их странами британское правительство охотно предоставило ему документы о родителях Фрайера и об их эмиграции в Америку, но категорически отказалось дать сведения о графе Тови.
Он узнал только дату женитьбы графа. Дата укладывалась в схему передвижений Дороти Фрайер, но это лишь доказывало, что она ранее именовалась Дороти Смит, а Лукасу это уже было известно.
Однако он планировал продвинуться в своем расследовании за обедом у Кирквудов. Кузен обещал помочь: если они оба станут расспрашивать Амелию, это будет выглядеть менее подозрительно... Но куда же запропастился этот проклятый дворецкий?