— Тебе больно? Кто-нибудь позвал доктора? Ты что-нибудь сломал, Дрейвен?
— Думаю, парочку ребер. Ребра я ломаю не в первый раз. И боль теперь, кажется, утихла. Я смогу ее вынести, Имми.
— Ты обещал не садиться на Синего Питера, — сказала Имоджин, крепко держа его за руку. — Ты ведь обещал, Дрейвен, обещал!
— Я ничего не мог поделать, — сказал он, отводя от нее взгляд. — Я был вынужден сам сесть на него, потому что Банте наотрез отказался.
Имоджин поняла, что плачет, потому что вдруг увидела лицо Дрейвена как в тумане. Ей показалось, что он побледнел еще больше.
— Где доктор? — крикнула она Лусиусу.
— Доктор осмотрел его сразу же после падения, — сказал он, наклонившись к ней.
То, что прочла она в его глазах, заставило ее замереть от ужаса.
— Со мной все будет в порядке, — сказал ей Дрейвен с привычной беспечностью. — Придется только немного подлечиться. Самое главное то, что с Синим Питером все в порядке. Обещаю своей маленькой женушке, что больше никогда не сяду на этого зверюгу, хорошо?
— И ни на какое другое опасное животное, — сказала Имоджин, пытаясь улыбнуться сквозь слезы.
— Я ведь не хотел ехать. Спроси Фелтона. Я уговаривал жокея сесть на него, но тот повел себя, как старая баба. Мне совсем было удалось уговорить его, но в последний момент он струсил. Этого я не смог вынести. Я хотел победить, Имоджин.
— Я это знаю, милый. — Она прижала его руку к своей щеке. — Я это знаю.
— И дело было не только в самой победе, — сказал он и словно бы попытался привстать, но остался лежать.
— Тебе больно? — прошептала она. Но он покачал головой:
— Нет. Поэтому я знаю, что все будет в порядке. Сначала я встревожился, потому что было очень больно, но потом боль прошла, и я понял, что выживу. В следующий раз я буду победителем, дорогая. Я выиграю Кубок, и у нас будет великолепный дом в Лондоне, не хуже, чем у твоей сестры. И королевская ложа тоже будет.
— Мне этого не нужно, — сказала Имоджин, целуя его руку. — Я мечтала лишь о том, чтобы выйти за тебя замуж, Дрейвен. Я всегда любила тебя, с того самого момента, как впервые увидела тебя.
— Глупышка, — еле слышно произнес он. Похоже, он уже не мог больше поднять голову.
Имоджин наклонилась к нему и прижалась лицом к его груди. Она слышала биение его сердца, но удары звучали глухо, как будто издалека.
— Я увидела тебя, когда ты пересекал двор перед папиной конюшней. Ты был так красив, так полон жизни… Твоя лошадь только что выиграла в Ардморе, помнишь?
— Скачки на Кубок, — сказал он и поморгал глазами. — Я почему-то плохо вижу, Имоджин. — Она всхлипнула и не смогла ответить сразу. — Не может быть, чтобы я… Неужели?