— Не знаю, кто такой Челлини, но моя статуэтка выполнена очень небрежно. Вчера я хорошенько ее рассмотрела и увидела линии соединений.
— Соединений?
Боннингтон постучал по ее руке пальцем. Джина сердито посмотрела на мужа и вернулась к концерту. Мисс Маргарет как раз заканчивала выступление, с силой нажимая на педали.
— Боже, кто учил ее играть? — простонал Кэм, не обращая внимания на укоризненные взгляды соседей. Когда раздался последний оглушительный аккорд, он сразу поднял Джину с места. — Слава Богу! Мы должны проверить «Афродиту».
— Зачем?
Себастьян мрачно смотрел на Кэма, но тот игнорировал его.
— Нужно убедиться, что твою «Афродиту» не украли.
Джина беспомощно помахала лорду.
— Твоя комната оказалась единственной, куда забрались воры, хотя могли ограбить какую-нибудь старую леди. Всем известно, что они не расстаются со своими драгоценностями и спят, положив деньги под матрас. А стоит лишь взглянуть на тебя, и сразу ясно, что твои драгоценности под замком.
— Что означает твое «взглянуть на меня»?
Кэм хмыкнул.
— Ты когда-нибудь спала в изумрудном колье?
— Ну, вообще-то нет…
— Ты когда-нибудь ложилась в постель, не умывшись, не намазавшись кремом и бог знает какой еще косметикой?
— Я не пользуюсь на ночь косметикой, — отрезала Джина.
— Ты когда-нибудь спала голой под простыней? Выбегала утром из дома, не почистив зубы? Танцевала на лугу босой?
— Похоже, больше всего тебе нравится представлять женщину неопрятной и раздетой, — с достоинством сказала она.
Засмеявшись, герцог стал подниматься по лестнице.
— Тогда идем, герцогиня.
— Я часто встаю очень рано. На прошлой неделе я пошла в оранжерею в три часа утра.
— Ага, метеоритный дождь, который привел к тому, что вас с бедным мистером Уоппингом заподозрили во внебрачных удовольствиях?
— А никакого звездопада не было, хотя календарь его обещал.
Когда герцог повернул в коридор, Джина остановилась перевести дух.
— Ради Бога, Кэм! Не представляю, зачем такая спешка? Я уверена, леди Троубридж и ее гости сейчас удивляются, что на тебя нашло.
— А я уверен, они знают, в чем дело.
— Никто не знает про «Афродиту», кроме тебя и Эсмы. Ты ведь никому не говорил?
— Я не то имел в виду.
— О! — произнесла Джина, чувствуя себя глупой.
— Идем. — Он протянул руку.
— Ты когда-нибудь надеваешь перчатки?
— Никогда. А вы, женщины, кажется, носите их постоянно. Тебе они не мешают?
Джина взглянула на свои жемчужно-серые перчатки.
— Нет, хотя меня раздражает, если я надеваю пару с многочисленными пуговицами. Как правило, я не могу расстегнуть правую без помощи горничной. И в перчатках очень неудобно есть.