— Значит, я настолько скучна? — прошептала герцогиня, почти касаясь губами его щеки.
— Нет, Джина.
— Почему нет? Возможно, ты прав. А знаешь, Себастьян, твои волосы похожи на чистое золото, блестящее под солнцем. Досадно выходить замуж за человека более красивого, чем ты сама. Из тебя могла бы получиться восхитительная женщина.
— Оставь, пожалуйста, нелепые замечания на мой счет. — Боннингтон отстранился. — Целоваться на виду очень неразумно.
— Мы же устроили пикник за городом! Кто нас видит? Тут на мили ни одной живой души, Хоз далеко отсюда, в придорожной гостинице. Почему бы тебе не поцеловать меня?
— Этот пикник неприличен, — ответил маркиз. — Я не люблю целоваться на воздухе. И такое поведение вообще предосудительно.
— Мне трудно понять мужчин, — посетовала Джина.
— Я не говорю, что не хочу тебя поцеловать. Надеюсь, ты понимаешь это?
— Я не понимаю, что плохого в том, если ты целуешь свою невесту.
— Ты еще не моя невеста, поскольку ты замужем, — нахмурился Боннингтон. — Напрасно я взялся сопровождать тебя на этот пикник. Представляешь, если твоя мать узнает, где ты была.
— Себастьян, не обманывай себя. Ты прекрасно знаешь, что ее это абсолютно не интересует.
— А ей бы следовало поинтересоваться.
— Тебе известно, что делают в Китае с женщиной, которая нарушила супружескую верность? — спросила Джина, заплетая травинки.
— Понятия не имею.
— Они забрасывают ее камнями.
— Ты, может, и замужем, но ведь супружескую верность не нарушаешь?
— Благодаря тебе, — хихикнула Джина.
— Ты же так не думаешь, — помрачнел Боннинггон. — Ты просто пытаешься шокировать меня, говоря как твоя подруга леди Роулингс.
— Пожалуйста, не осуждай Эсму, ее плохая репутация крайне преувеличена. Ты сам знаешь, что эти глупые болтуны наблюдают за нею, словно кошка за мышью, и с нетерпением ждут, когда она сделает какой-нибудь ложный шаг.
— Разумеется. В конце концов, именно она дала им повод для столь многочисленных выдумок. Джина нахмурилась.
— Эсма моя лучшая подруга, и после того как ты женишься на мне, должен будешь опротестовывать сплетни о ней, а не выдумывать новые.
— Это будет нелегко, — возразил Боннинггон. — И не говори мне, что прошлой ночью твоя подруга ограничилась только поцелуями. Они с Бардеттом отсутствовали больше часа!
— Я не могу сказать, чем они занимались, но совершенно уверена, что ничем предосудительным, — резко ответила Джина. — Кроме того, она считает Бардетта невероятно скучным и никогда бы не позволила ему никаких фамильярностей.
— Пусть он и скучен, зато дьявольски красив.
— Ты совершенно бесчувственный. Эсма так страдала из-за своего ужасного мужа… и с твоей стороны гадко интересоваться сплетнями о ней!