— Миледи, служанка герцогини Гертон хотела бы узнать, может ли ее светлость зайти к вам?
— Разумеется.
Сдернув с волос ленту, Карола начала причесываться, и когда горничная по обыкновению шагнула к ней, жестом отослала ее из комнаты.
Не лучшее для нее средство исцеления видеть свою безупречную подругу-герцогиню; у Джины, кроме мужа, был еще жених, и оба хотели ее. Счастливая женщина. А вот ее, Каролу, не хотел никто. Прослезившись от жалости к себе, она тяжело вздохнула.
Вошедшая в комнату подруга выглядела прелестно, как и подобает выглядеть тому, кто счастлив. Она была немного смущена, и Карола подумала, что это очень мило с ее стороны, возможно, она самая воспитанная женщина в свете.
— Ты заболела? Тебе чем-нибудь помочь?
— Я не больна. Просто не могу заставить себя выйти из комнаты, — уныло ответила Карола.
Джина села в кресло возле туалетного столика.
— После того пикника и очередной ссоры с женихом у меня было такое же самочувствие. Но теперь я почти оправилась.
Карола слабо улыбнулась.
— И о чем же ты спорила с лордом Боннингтоном?
— Не отстал ли он от века. И, о чудо из чудес, он со мной согласился. Поэтому в виде компенсации мы будем играть в неприличной пьесе Шекспира.
— Неужели? — спросила удивленная Карола. — Трудно представить лорда Боннингтона, вовлеченного в столь неестественное для него занятие, как спектакль. Значит, он действительно любит тебя.
— Да, конечно, — пробормотала Джина.
Отчего-то последние слова подруги не вызвали у нее особого энтузиазма. В любви своего жениха она не сомневалась, ее беспокоило другое.
— Не обращай на меня внимания, — с извиняющейся улыбкой сказала Карола, вытирая слезы. — Я плачу целый день.
— Потому что приехал твой муж?
Так как подруга молчала, Джина укорила себя: наверное, ей стоило выразиться более тактично.
— Да, — наконец ответила Карола. — И да, и нет. Просто с каждым годом становится все хуже. С каждым годом все больше сожалею. Возможность примирения уходит в прошлое.
— Тогда почему бы тебе не поговорить…
— Невозможно. Ты не понимаешь, Джина. Твой жених смотрит на тебя как на богиню, а теперь в Англию вернулся твой муж и, судя по его взглядам, тоже боготворит тебя.
— Неправда!
— Конечно, это правда. Я взрослая женщина и уже была женой. — Карола всхлипнула. — Я узнаю такое выражение в глазах мужчины. Тап… Таппи когда-то смотрел на меня; так же! — И она разрыдалась.
Джина села рядом и обняла подругу за плечи.
— Дорогая, если ты до сих пор любишь своего мужа, дай ему это понять. Соблазни, если потребуется. Вот и все.
Пытаясь справиться с рыданиями, Карола лихорадочно нащупывала платок, и Джина вложила его в руку подруги.