Наступила тишина. Алекс пытался взять себя в руки. Он занимался любовью в садах, каретах, с французскими куртизанками и датской принцессой, но за всю свою жизнь никогда не встречал такой ответной страсти.
Шарлотта все еще не могла отдышаться. С ее губ не сходила безмятежно-счастливая улыбка. Она прижалась щекой к волосам Алекса. Все ее тело ощущало блаженство и истому, глаза уже слипались. «Но нельзя же вот так сразу уснуть», — подумала она.
— Алекс, — прошептала она, уткнувшись в его шею. — Не знаю… Это было чудесно, так чудесно!
Она замолчала. Алекс лениво поцеловал ее в голову.
— Я никогда не испытывал ничего подобного, — признался он.
Шарлотта почти засыпала. Но тут она вспомнила, что собиралась сказать:
— Это было совсем не так, как в прошлый раз, — прошептала она. — Не было больно…
Ее глаза закрылись, и она погрузилась в сон. Она не заметила, как лежавший еще на ней муж внезапно окаменел.
Не веря своим ушам, Александр отодвинулся от спящей жены и, пораженный, взглянул на нее. Его сердце опустилось в черную-черную пустоту. Бог мой, это случилось во второй раз! Шарлотта не была девственницей, как не была ею и Мари. Ничего удивительного, что она не почувствовала боли, что ей хотелось потрогать его. Кто-то другой — другой мужчина! — говорил ей, что она должна делать, научил ее возбуждать партнера. Он ощутил приступ тошноты. Шарлотта казалась такой невинной, такой невероятно невинной — свернувшаяся клубочком, со все еще раскрасневшимися от наслаждения щеками, она счастливо улыбалась даже во сне. А почему бы ей и не чувствовать себя счастливой, черт побери! Она обманула его. Он опять проиграл: его обманула женщина, заставившая его поверить в свою невинность. Должно быть, в последние месяцы она смеялась каждый вечер! Он с отвращением вспомнил о вечерах, когда он уходил из ее дома, терзаемый желанием. Он был настолько глуп, что даже не ходил к проститутке, чтобы найти удовлетворение, считая, что этим нарушил бы свою верность ей, Шарлотте. Верность! Господи, у него есть собственная шлюха.
Тошнота снова подступила к горлу, и Алекс вовремя схватил ночной горшок, который и принял в себя тот свадебный ужин, что они недавно радостно разделили с Шарлоттой в уютной столовой на первом этаже. Его голову затуманивал неистовый гнев, и все тело передергивалось от отвращения к самому себе.
Звуки, доносившиеся из угла, где находился Алекс, разбудили Шарлотту, и она вскочила с постели, босиком бросилась к мужу.
— Любимый, — тихо повторяла она, растирая согнутую спину Алекса.
Она отвернулась, чтобы взять со стула полотенце. Когда она подала его Алексу, тот уже выпрямился. Он выхватил полотенце из ее рук и вытер рот. Постепенно Шарлотта начала понимать, что случилось что-то еще, кроме неприятностей с желудком Алекса. Он смотрел на нее таким взглядом…