— Что ты здесь делаешь? — спросила она ровным и почти нежным голосом.
— Ищу свою жену, — ответил Алекс.
Он принял решение не сердиться. В конце концов, ему просто нужно общение, и это — его супружеское право, которое не нуждается в обсуждении.
— Зачем?
— Так одиноко сидеть за столом, предназначенным для шотландских великанов, совсем одному.
— Я очень устала, милорд, — спокойно сказала Шарлотта. — Мы проделали сегодня долгий путь, и я буду благодарна вам, если вы позволите мне еще поспать.
— Вы ехали всего три часа, — возразил Алекс. — Я спрашивал Китинга, когда пытался понять, почему вам, чтобы добраться сюда, потребовалось на десять дней больше, чем мне. — Он протянул руку и погладил жену по щеке.
Она вздрогнула, ее глаза сузились.
— Нам надо поговорить о нашем будущем, — сказал Алекс. — Видишь ли, я решил принять тебя обратно. На нескольких условиях. Первое: ты никогда ни с кем не будешь спать, кроме меня. Ты никогда не сделаешь ничего такого, что запятнало бы мое имя. Взамен я не откажусь от тебя из-за того, что ты переспала с моим братом.
— Я не…
Алекс поднял руку, заставляя Шарлотту молчать.
— Очевидно, ты потеряла невинность с моим братом. Однако какую бы неудачную шутку ни сыграла с нами обоими судьба — если бы ты подождала несколько месяцев, то, полагаю, могла бы выйти замуж за Патрика, — оказались женатыми мы. И я думаю, следует с этим смириться.
Он замолчал, но его жена, казалось, не собиралась отвечать. Она смотрела на покрывало, и лицо ее было скрыто тенью.
— Я буду делить с тобой ложе, когда пожелаю, — с подчеркнутой грубостью сказал Алекс. — Но позволь мне повторить, больше никто не будет делить с тобой ложе, или же я отправлю тебя в это забытое Богом место и не вызову в Лондон до тех пор, пока один из нас не окажется на смертном одре.
Шарлотта поняла, что им и в самом деле нужно поговорить. Потянувшись, она оперлась на спинку кровати — в таком положении она не чувствовала себя столь беззащитной. Затем сложила руки на коленях, как делала ее мать, когда спорила с ее отцом.
— Милорд, — сдержанно начала она, — я должна напомнить вам ваши собственные слова, сказанные в Борнмуте. Вы сказали, что больше никогда не будете спать со мной.
— Ну возможно, я не буду спать в этой комнате… Кровать маловата для меня, кроме того… — Алекс пожирал глазами нежную округлость груди, хотя и прикрытую складками белого полотна.
Наступила очередь Шарлотты прищурить глаза. Кажется, этот человек думает, что может делать все, что пожелает: один день быть чудовищем, а другой — обворожителен.