Но Шарлотта ни с кем не договаривалась о встрече на прогулке. Просто она проснулась и почувствовала, как живо бежит по венам кровь, и не позволила себе задуматься, чем это могло быть вызвано. Ей только хотелось выглядеть как можно лучше — так по крайней мере рассуждала она. Если граф Шеффилд и Даунз случайно будет проезжать по Гайд-парку, когда там будет и она… она будет приветлива, но холодна с ним. И нет ничего плохого в том, что ей хочется хорошо выглядеть.
Шарлотта вытащила из воды длинную изящную ногу и рассеянно смотрела на нее. Затем решительно поднялась и выбралась из ванны.
— Мари, пожалуйста, пошли лакея к леди Софи узнать, не присоединится ли она ко мне в парке. Спасибо.
Мари, положив одежду хозяйки на кровать, проворно направилась к двери. Поручение отнести что-либо вниз предоставляло удобный случай повидаться с Сесилом и даже поцеловаться с ним за дверью.
Оставшись одна, Шарлотта нанесла на кожу крем со слабым запахом цветов апельсина и остановилась перед зеркалом. Почему-то с самого пробуждения она чувствовала какой-то жар внутри. Даже вид собственного соблазнительного тела сегодня казался необычным, волнующим. Она попыталась взглянуть на себя глазами мужчины, но не смогла. За последнее время она похудела, но, как ни странно, грудь ее, казалось, увеличилась. Когда она разглядывала нежный овал своих грудей, ей виделась лежащая на них золотистая мужская рука… Шарлотту охватила дрожь, и она отвернулась от зеркала.
Она почти полностью сумела одеться сама и сидела, нетерпеливо дожидаясь возвращения Мари. Что могло задержать ее внизу так надолго? Не выдержав, она дернула за сонетку — внизу Мари, ахнув, оторвалась от мускулистой груди Сесила.
— Иду, иду! — тотчас отозвалась она, от волнения с сильным французским акцентом.
Леди Софи живет всего в нескольких кварталах, так что Сесил как молния за мгновение слетает туда и обратно. Мари побежала наверх по черной лестнице, а потом — уже перед комнатой Шарлотты — замедлила шаг и тихо проскользнула внутрь.
— Простите, миледи, — извинилась она и принялась застегивать почти сотню пуговиц, делающих амазонку такой облегающей.
Хозяйка сидела перед зеркалом, рассеянно глядя на свое отражение.
— Все в порядке, Мари.
Мари чуть улыбнулась. Ей очень повезло, и она это понимала. Шарлотта никогда не сердилась и, даже будучи раздражена, редко бывала резка с Мари. У Мари была подруга, служившая у одной молодой леди, еще не получившей в этом сезоне ни одного предложения, — так вот ей постоянно приходилось увертываться от летящих щеток и гребней. А недавно хозяйка даже бросила в нее баночку с кремом!