— В самом деле, как? — Он явно терял терпение. — Ты идешь? — спросил он резко.
— Да. Но я хотела бы знать… Он заспешил, совсем помрачнев.
— Больше никаких вопросов, Джулианна. «Джулианна. Он редко называет меня по имени, только когда бывает очень серьезен», — решила она.
Идя вслед за ним, она не знала, что и думать. Мысли путались. С этим человеком происходило что-то неладное. Все говорило ей, что он человек с принципами, с моральными устоями, с убеждениями.
Она чувствовала, что он не тот, кем старается казаться. Тут есть какая-то тайна…
В последнем она совершенно внезапно уверилась.
Найджел Роксбури был доволен. Он был чрезвычайно доволен тем, что Магпай в последнее время не появлялся. Может быть, глупец был схвачен на месте преступления, а известие о смерти грабителя еще не достигло Лондона? Дай Бог, чтобы его молитвы были услышаны!
Он был в ярости, когда несколько партий «товара» были похищены. И все этот негодяй Магпай!
Откинувшись в кресле, Роксбури поправил повязку на глазу. Он находил свой план замечательно хитроумным. В конце концов, сам он не грабил Королевский монетный двор, а Босуэлл был искусным мастером! Банкноты выглядели как настоящие. Скорее всего Магпай считал, что они настоящие. Глупец!
Поскольку печатание было отлажено, деньги нужно было реализовывать. В этом-то была вся прелесть! Он был допущен к этой информации благодаря занимаемой должности. Никто не страдал, а плоды его труда давали ему возможность покупать то, что он не смог бы купить при других обстоятельствах, — его любимые игрушки из песков Египта. Фальшивые банкноты в обмен на золото. Конечно, та неприятная история с женой Босуэлла… Он до сих пор не понимает, как эта дрянь набралась наглости и попыталась впутать его! Тем хуже для супругов.
Зато теперь их доли, несомненно, достались ему.
В этот момент постучали. Открывая дверь посетительнице, он не смог скрыть удовлетворения.
— Мадам, я вас жду. Что у вас для меня на этот раз? — Он порылся в коробке, которую она принесла, и достал из нее сосуд, увенчанный головой сокола. Это был сосуд, в котором когда-то держали внутренние органы умерших. Перевернув сосуд, он потряс им. Глаза любителя древностей заблестели, а дама поднесла к губам платок в знак испытываемого ею отвращения.
— Еще одна великолепная вещь, — похвалил Роксбури, поставив сосуд на стол позади конторки.
Она не произнесла ни слова, только смотрела на него через шелк вуали.
— Ради Бога, не нужно прятать лицо от меня. Она покачала головой, но откинула вуаль.
— У вас совершенно отсутствует шарм, который был свойствен вашему брату, — сообщила она ему. — Должна признаться, я удивлена тем, что вы смогли разыскать меня.