Саймон быстро собрал всех воинов, оставшихся в его распоряжении, и помчался в ночь. Он решил, что его призывают послужить королю в его последней схватке. Это скорее печалило, чем радовало сердце воина. Но он не медлил ни минуты, не оставил в имении ни одного мужчины, способного владеть оружием. И наградой за это было неожиданное поручение сообщить королеве Элинор об ее освобождении, о том, что она переступит порог своей темницы уже не пленницей, а правительницей. Теперь Саймон сидел здесь, в этом зале, перед сэром Андрэ и сэром Джоном. Они внимательно слушали его и смотрели так, будто с его губ падали жемчужины. Дело в том, что для сэра Андрэ и сэра Джона было важнее всего узнать о намерениях нового короля, тем более что слухи долетали быстрее, чем правдивая информация, а сэр Саймон был источником такой правдивой информации, человеком, близким к королеве, которому высшие королевские подданные поверяли свои мысли.
Да и Саймон не скупился на слова. Он хорошо разбирался в людях и видел, что этим двоим можно доверять. Во-первых, уже сам выбор лорда Рэннальфа говорил в их пользу, а во-вторых, то, что они защищали свою госпожу, тогда как им было бы выгоднее оставить ее, говорило об их благородстве. Сняв доспехи и чувствуя себя непринужденно, Саймон передавал им хорошие и плохие новости. Хорошие новости – то, что лорд Ричард был благородным человеком и не собирался наказывать тех лордов, которые были преданы его отцу. Рассказ Саймона подтверждал слухи, ходившие в стране, о политике Ричарда как политике примирения – ведь даже такие до конца верные Генриху подданные, как Вильям Маршал, не оказались в опале. Скорее, их ожидали награды и почести за верность королю.
После хороших новостей шли плохие. Лорд Ричард целовал крест и поклялся вызволить Святую землю места от нечестивцев. Он полон решимости сдержать эту клятву и не собирается отказываться от намерения отправиться в крестовый поход в Палестину. Но в это смутное время король больше нужен здесь, в Англии. Конечно, он вернется в страну, как только сможет. Он намерен навсегда покончить с дворянскими вольностями времен правления Генриха. Ему также необходимо собрать побольше людей и денег, особенно денег – как можно больше звонкой золотой монеты, которая привлечет в ряды крестоносцев рыцарей из всех европейских стран.
– Скажу вам прямо, – говорил Саймон мрачно, в его серо-голубых глазах застыла печаль, – наше королевство просто будет дойной коровой для римских святош.
– А что думает на этот счет королева? – спросил сэр Андрэ.