Роджер, в конце концов, убедил патрона, что его намерения чисты. Спустя какое-то время лошадь медленно зашагала к развилке. Постепенно звук лошадиных копыт и скрип колес затихли. Роджер опустил пистолет и откинулся на сиденье кареты, глубоко дыша. Ему казалось, что он вздохнул в первый раз, после того как покинул «Отель де Виль».
Он оглянулся, чтобы поблагодарить слугу за умелое и достойное поведение, и его глаза встретились с напряженным взглядом Леонии. Дуло мушкета было взведено.
— Мое бедное дитя! — воскликнул он, забирая у нее ружье. — Но куда подевался слуга?
— Пошел удостовериться, что они не караулят нас. Подождем, пока карета скроется из виду, — прервала она. — Месье Сэнт Эйр, вы действительно верите, что они позволят нам уйти?
— Надеюсь, — вздохнул Роджер. — Я позволю им обыскать карету, но боюсь, это не убедит их. Жадные люди не поверят, что у нас больше ничего нет.
Последовала пауза. Роджер напрягся, но не было ни звука, кроме обычного шума леса. Леония взглянула на него и отметила про себя, что англичане такие симпатичные. Но отец был самым лучшим из всех мужчин, которых она знала. Отец умер и она осталась одна. Лучше думать о другом.
— Месье Сэнт Эйр, « — взволнованно сказала она, — сейчас у нас есть время поговорить. Я хочу поблагодарить за последние счастливые мгновения, которые вы доставили моему отцу. Это было очень благородно с вашей стороны.
Однако я поняла, что… что это может быть… неудобно… Я считаю…
— Неудобно! Леония! О, извините, мадемуазель де Коньер, я не хотел быть фамильярным.
— Пожалуйста, месье Сэнт Эйр, зовите меня Леонией. — Хорошо, — задумчиво сказал он. — Мы ведь должны путешествовать вместе. Да, конечно. А не могли бы вы называть меня Роджером?
— Путешествовать вместе, — голос Леонии задрожал. — Что это значит?.. То, что вы сказали папе — правда?
— Да, это правда, Леония, я приехал во Францию с единственной целью найти вашего отца и помочь ему вернуться домой.
— Мой дядя послал вас? — закричала Леония.
— Мой Бог, — пробормотал Роджер. — О, мое бедное дитя, у меня для тебя плохие новости. Ты и так много вынесла.
— Скажите мне, — настаивала Леония, ее голос задрожал, и Роджер понял, что неопределенность и сомнения будут для нее гораздо хуже правды. — Разве мой дядя передумал? Он не примет нас… меня?
— Как ты могла подумать? Он принял бы тебя со всей душой. Но он умер, Леония. Мне жаль.
— Дядя Вильям умер? — ее губы задрожали. Она никогда не видела его, но они переписывались, а однажды он прислал ей дорогой подарок. — Я рада, что папа не успел узнать. Но тогда, дядя Джозеф… Вы думаете, он не примет меня, потому что у него есть собственные дети?