Челлон усмехнулся.
— Да, я знаю, маленькая голубка. Мне придется здорово потрудиться, чтобы преодолеть последствия вашего монастырского воспитания.
— Откуда вы?.. — начала было она, но сразу же беспомощно умолкла. Похоже, что этот странный человек знает о ней практически все.
— Скажите, — внезапно спросил он, — вы будете исполнять завтра «Песню о Рори»?
Шина слегка вздрогнула.
— Конечно, буду, — ответила она с вызовом. — Но вас это вряд ли касается.
— Все, что связано с вами, Шина, касается меня, — тихо сказал Челлон. — Хотя признаюсь, для меня это не является неожиданностью. Это полностью укладывается в схему, которую я изучаю уже три месяца. Интересно, вы когда-нибудь подвергаете сомнению распоряжения вашего дяди? Или вам действительно нравится быть хорошенькой бездумной марионеткой?
— Марионеткой? — возмущенно воскликнула она. — Вы даже не представляете, о чем говорите! Мой дядя любит меня и делает только то, что для меня лучше.
— Что же это за человек, который одевает вас в траурные цвета и посылает на сцену, чтобы вы рвали свое сердце на части перед тысячами зрителей? — мрачно спросил Челлон.
— Все совсем не так!
— Неужели? А как же, Шина? Тогда расскажите мне, что вы чувствуете, находясь перед этой толпой, которая хочет только вкусить ваши слезы и упиться вашей агонией?
Темные глаза девушки затуманились.
— Пожалуйста, — попросила она, — я не могу об этом говорить. Почему бы вам не уйти?
Он покачал головой, нежно глядя на нее своими золотистыми глазами.
— Теперь уже я вас не брошу, голубка. Перед излечением всегда бывает больно, и я буду рядом, чтобы поцеловать больное место.
— Шина, что ты тут делаешь? — раздался рядом непривычно резкий голос Шона Рейли, нарушив интимность момента. — Он прикрыл за собой стеклянные двери и подошел, как всегда, грациозно. — Идет дождь, а ты ведь знаешь, как сырость вредна для твоего голоса. — Он сбросил свой твидовый пиджак и бережно укрыл им Шину, намеренно отгораживая ее от Челлона.
Тот наблюдал за его действиями с ленивой насмешливой улыбкой.
— Это я виноват, Рейли, — сказал он с иронией. — Я уверил ее, что она не растает. Похоже, я оказался прав.
Рейли раздраженно взглянул на него, затем перевел сразу потеплевший взгляд на Шину.
— Это безумие, плохая девочка! — произнес он с мягким упреком. — Давай, входи, и я принесу тебе выпить, чтобы ты не заболела.
— Я не хочу никакой выпивки, Шон, — неожиданно резко выпалила Шина. — Я чувствую себя прекрасно и совсем не замерзла.
Рейли уставился на нее, пораженный ее тоном, чем вызвал торжествующий смешок у Челлона. Это покоробило ее точно так же, как и обращение Шона.