— Вам, наверное, не привыкать — после той шумихи, что стояла вокруг вас четыре года назад.
— Вам и это известно?
— Только понаслышке. В разгар тех событий я отбывал срок в Бангкоке, а когда освободился, все уже утихло. Я и о вашем существовании-то узнал только в прошлом году, когда стал работать на Тревора.
— Тревор говорил вам обо мне? Он помотал головой:
— Ни слова. Но когда стал посылать меня в Неаполь за этими свитками, Бартлет что-то вскользь упомянул, потом еще и еще… А там уж я провел свое небольшое расследование.
Джейн замерла:
— Вы говорите, свитки. Они у вас?
— Нет. Они у Тревора. Он улыбнулся:
— Вы совсем отказываете мне в благоразумии? — Бреннер внимательно посмотрел на девушку. — Вы и впрямь похожи на статую Циры. Только, конечно, намного красивее.
— Бросьте. И что же, у Тревора в руках все свитки?
— Об этом вы уж у него спросите. Я доставил все, что он велел, а он обычно весьма дотошен. Я только знаю, что его главной заботой было то, что свитки надо вывезти из Италии, чтоб они не попали в руки властей, иначе их бы конфисковали.
— Потому что в них, по его мнению, могло упоминаться местонахождение золота?
— Вероятно.
— А упоминалось? Бреннер улыбнулся.
— Перестаньте вы ходить вокруг да около! — рассердилась Джейн. — С меня хватает Тревора. Шли бы вы лучше в кабину и взяли на себя управление самолетом.
— Вот так так! — Улыбка исчезла. — Прошу прощения. Признаюсь, отчасти я вас испытывал. Хотел посмотреть, насколько вы поддаетесь нажиму. Я же говорил, я очень любопытный.
— Да пошли вы со своим любопытством!
— Меня уже посылали, причем из куда менее симпатичных уст. — Он помолчал. — Если верить Тревору, вам досталось. Имеете полное право посылать таких типов, как я.
— Вот именно. Он хмыкнул:
— О'кей. Объявим перемирие?
— Я с вами не воюю. Вы для меня пустое место.
— А вы для меня — нет. Я уже давно живу с вами под одной крышей, в замке Макдафа. С тех пор, как Тревор снял его под жилье.
— А?
— Ну, не с вами лично, а со статуей Циры. Но сходство поразительное.
— Вот именно — сходство. Не более того. Это не я!
— Хорошо, хорошо. Я не хотел вас обидеть. Любимая мозоль, да?
— Угадали. И тому есть причины. Хотя ваше «расследование», наверное, так далеко не простиралось. Что, интересно, вам удалось узнать про меня и Циру?
— Из Интернета? Что какой-то маньяк гонялся за женщинами, убивал и уродовал их по странному принципу: они должны были быть похожими на изваяние Циры, звезды геркуланумского театра времен извержения Везувия. Все остальное было о том, как его поймали и убили. — Он сделал паузу. — Больше всего меня поразило, что в этих материалах почти не было ваших фотографий. Никак не могу понять, как вашим родным удалось сконцентрировать все внимание прессы на Цире, а вас оставить в тени.