— Не все же предпочитают деньги знаниям!
— Грозака ты в этом не убедишь. Для него деньги — главное в жизни.
— Как и для тебя.
— Не буду отрицать, что деньги я люблю. Они, конечно, не главное в жизни, но они меня интригуют. Это приз в большой игре. — Тревор нахмурился. — И я играю по правилам. А Грозак — нет.
— Да ну вас всех! Жизнь — не игра. А если ты думаешь иначе, то ничем не лучше своего Грозака.
— Тут ты ошибаешься. Могу тебя уверить, когда ты с ним познакомишься, ты в этом сама убедишься.
— Не собираюсь я с ним знакомиться! Я хочу видеть его за решеткой. — Она посмотрела на Тревора в упор. — И как только мы будем в Шотландии, я позвоню Джо и сообщу имя этого Грозака.
— Я так и думал. Вот почему я хотел дать тебе немного времени справиться с эмоциями и призвать на помощь благоразумие.
— А по-моему, вполне благоразумно доверить это дело полиции.
— Благоразумно, но в случае Грозака малоэффективно. Он много лет уходит от закона, и ему это мастерски удается. Ты же не хочешь, чтобы он учуял опасность и лег на дно?
— А еще я не хочу, чтобы подонок, убивший моего друга, разгуливал на свободе.
— Ты же выросла в семье полицейского! Тебе отлично известно, какой процент убийств так и остается нераскрытым. И при этом у большинства из них нет таких связей и покровителей, как у Грозака.
— Ему не уйти от ответа!
— Я этого не говорил. Я не позволю ему уйти. Он опасен, и его надо нейтрализовать. — Тревор произнес эти слова с таким выражением, что Джейн испытала шок. Обычно он не откровенничал, и она нередко забывала, что он тоже не гнушается крайними мерами.
— И как ты собираешься это сделать?
— Он жаждет двух вещей — моей смерти и золота. Поскольку ни того, ни другого ему не видать, как своих ушей, я подпущу его поближе и прихлопну. — Он улыбнулся. — А это я умею, Джейн.
— Могу себе представить. — Она отвернулась. — Но я все равно не уверена, что лучше — довериться тебе или полиции.
— Объяснить, почему ты должна довериться мне? Я сделаю все, чтобы ты не пожалела.
— Золото мне не нужно.
— Это мы уже обсудили. Я знаю, что тебе нужно. — Он нагнулся к ней и заговорил бархатным голосом: — И ты это получишь. Все, что пожелаешь.
Джейн перевела на него взор и мгновенно попалась на крючок, загипнотизированная выразительностью его глаз. Она тысячу раз рисовала это лицо и знала наизусть каждый изгиб, каждую линию, каждую черточку этих губ, этих синих глаз, умеющих то обдать холодом, то быть теплее южных морей. Сейчас эти глаза лучились теплом. Не может быть, чтобы он… Нет, конечно, нет! Джейн с усилием отвела глаза.