— Серена, — безразличным тоном подсказала она. — По-моему, он хочет есть. Вы его сегодня уже кормили?
Фрэнк всегда выглядел голодным. Он был великим актером, и роль голодающего, насколько было известно Гидеону, удавалась ему гораздо лучше других.
— Нет, но не волнуйся. Сегодня у него будет поздний ужин. — Гидеон протянул девушке руку и помог ей подняться на ноги. — Сейчас мы отправимся на разведку на кухню и выясним, чем можно порадовать изголодавшегося старину Фрэнка. Ты согласна, Серена?
— Согласна, — сказала она и взяла Гидеона за руку — доверчиво, словно ребенок.
— Росс, приготовь, пожалуйста, постель в комнате для гостей и поищи хотя бы какие-нибудь простыни для Серены.
Росс кивнул и повернулся, чтобы отпереть входную дверь.
— Ладно. В случае чего постелим ей шторы вместо простыней.
Гидеон улыбнулся Серене. Они вошли в дом следом за Россом. В холле вспыхнул свет.
— Думаю, мы как-нибудь обойдемся без штор, а вот вместо ночной сорочки тебе, боюсь, придется довольствоваться моей рубашкой.
— А зачем мне ночная сорочка? — недоуменно наморщила лоб девушка. — Она и так на мне надета.
Она прикоснулась к гладкой ткани своего одеяния, и тут же в ее безжизненных ранее глазах вспыхнула боль — острая и неприкрытая. Гидеон прикусил губу и молча обругал себя: если не умеешь отличить платья от ночной рубашки, то лучше бы молчал!
— Просто я подумал, а вдруг ты захочешь переодеться после душа, — попытался выкрутиться он. — Ты голодна? Может, нам стоит поискать здесь чего-нибудь съестного?
Он галантно взял ее под локоть и повел по длинному коридору в сторону кухни. Боль в глазах девушки уже растворилась, и теперь Серена ласково поглаживала по голове пса, бежавшего рядом с нею.
— Не могу назвать себя искусным поваром, но омлет для тебя я состряпать сумею. А ты умеешь готовить?
Она отрицательно мотнула головой.
— Сестры в монастырской школе больше заботились о нашей духовной пище. — Ее губы скривились в некоем подобии улыбки. — Сестра Мария, к примеру, любила повторять, что мы слишком много думаем о мирских наслаждениях.
Значит, она училась в монастырской школе!
— Я бы не назвал еду таким уж страшным грехом.
— Но ты — не сестра Мария.
— И чрезвычайно рад этому обстоятельству. Я недостаточно благочестив для того, чтобы жить в святой обители.
— Мне тоже было там не по себе. — Улыбка девушки расцвела в полную силу, и от этого она стала еще прекраснее. — У меня там то и дело случались какие-то неприятности. Я слишком много смеялась: и в часовне, и в исповедальной кабинке, и…
— Это хорошо. — Пальцы Гидеона чуть сильнее сжали ее локоть — Мне нравятся женщины, которые часто смеются. Чего недостает нашему миру, так это смеха. — Он толчком отворил дверь в кухню и включил верхний свет. — А теперь вы с Фрэнком садитесь к столу и наблюдайте за тем, как я готовлю самый потрясающий омлет, который вы когда-либо пробовали.