— Вам вовсе не обязательно любить животных, мистер Сэнтин. Просто любой здравомыслящий человек не может не признать, что сохранять природу — наш долг, — парировала Жанна. — Если вы верите в то, что дарвиновская теория естественного отбора соответствует истине, вы не можете не признать, что мы, люди, несем определенную ответственность за существование других видов живых существ. А если вы верите, что Господь Бог расселил всех нас в Эдемском саду, то вы тем более должны знать, что убивать живое — тяжкий грех. Иными словами, каковы бы ни были ваши убеждения, вы должны сознавать, что у человечества есть определенные моральные обязательства перед нашими меньшими братьями. Обязательства, не признавать которые мы не можем. Это было бы… просто недостойно нас.
— Шах и мат… — растягивая слова, пробормотал Сэнтин, но в его глазах впервые проскользнуло нечто похожее на уважение. — Вы обложили меня со всех сторон, и сделали это очень изящно и убедительно. Кажется, этот ваш профессор Сандлер — весьма способный джентльмен.
— Он очень хороший ученый, — просто сказала Жанна. — Он предан своему делу и по праву возглавляет этот проект; во всяком случае, найти человека, который справился бы с этим лучше его, было бы очень и очень непросто. Дэвид… его зовут Дэвид, будет очень рад встретиться с вами и посвятить вас во все детали, чтобы вы лучше представляли, как это все будет…
— В этом нет необходимости, — сухо перебил ее Сэнтин, и на его лбу появилась недовольная морщинка. — Заместитель профессора меня вполне устраивает, хотя сам мистер Сандлер, безусловно, выдающийся человек, если ему удается вызвать в своих подчиненных такую, гм-м… преданность, если не сказать сильнее.
Жанна, не заметившая его недовольного выражения, с жаром тряхнула головой.
— Он действительно настоящий энтузиаст, и предстоящее закрытие заповедника очень его тревожит. Мы остановились в городе, в мотеле. Могу я позвонить ему и сказать, что вы готовы по крайней мере подумать над нашим предложением?
Сэнтин разглядывал ее так долго и пристально, что Жанна почувствовала себя неловко. Наконец его глаза потеряли пронзительность и стали задумчиво туманны.
— Да, вы можете позвонить и сказать, что я обдумываю вашу просьбу, мисс Кеннон, — сказал он.
Пэт Доусон был так поражен, что снова не сдержался и издал какое-то неразборчивое восклицание, за что был удостоен насмешливого взгляда босса.
— Я еще не сошел с ума, Пэт, не беспокойся, — заметил Сэнтин. — Это начинание поможет нам снизить налоги, что далеко не последнее дело при моих доходах. Мой бухгалтер уже давно намекает мне на необходимость предпринять что-то такое… благотворительное.