Пока Себастьян размышлял, де Лент, вызвав новые ругательства гондольера, подхватил женщину за талию и сразу круто развернул, как будто собираясь бросить ее в канал. Она так судорожно вцепилась ему в руки, что Себастьян мог видеть костяшки ее пальцев, но издала ли она хоть звук, он не слышал. Наконец де Лент поставил ее на ноги. Он смеялся.
Две рябые женщины. Случайность? Маловероятно. И все же, судя по тому, как она смотрела на де Лента, она не проститутка. Она только выглядела испуганной, уставшей от постоянного гнева, такого безвыходного, что Себастьян почувствовал жалость и сострадание.
Потом она снова посмотрела на него. Желая избежать этого смущающего взгляда, он сжал дверную ручку за спиной, надавил ее и отступил в мануфактурную лавку.
– Вам помочь, синьор? – на безупречном итальянском спросил лавочник.
– Нет, нет, я только посмотрю товар, – на том же языке ответил Себастьян, поворачиваясь к рулонам шелка и пытаясь выглядеть заинтересованным.
Голова у него шла кругом. Он думал, что та безымянная проститутка давно ускользнула из его рук, и вот она здесь, именно такая, какой ее описала нянька. Видимо, за прошедшие шесть месяцев она возвысилась в общественном положении, иначе бы даже ублюдок де Лент не ввел проститутку в общество своей матери. Должно быть, эта женщина теперь его любовница. Ему бы хватило безрассудной смелости одеть любовницу как старшую служанку и посадить ее среди молодых родственниц. На это у него хватило бы цинизма.
Но соответствует ли это нормальной человеческой логике?
А вдруг бы она показала себя вероломной шлюхой, не имеющей даже порядочности быть верной хозяину, пока делила с ним кров? А вдруг бы мать, от которой зависит тяжесть его кошелька, узнала, кого он привел в ее семью? Тогда бы эта рябая женщина одним махом потеряла все, чего добилась, более того, у нее не осталось бы ни друзей в Венеции, к кому бы она могла обратиться, ни другого места, где она могла бы найти убежище.
Действительно ли она проститутка из Амберли? Он вспомнил тот миг, когда ее темные глаза встретились с его… и отбросил сомнения как суеверные фантазии. Одна рябая женщина с де Летном в Амберли и совершенно такая же здесь, в Венеции? Не важно, что у де. Лента извращенные вкусы, это Себастьяна не интересует, главное – она здесь. На такую удачу он не рассчитывал, но хотел он не ее помощи. Он жаждал мести, которая требовала изменить замысел. Эта женщина почти в такой же степени, как и де Лент, ответственна за то, что пришлось вытерпеть Аделе.
Его взгляд равнодушно скользнул мимо полок с рулонами тканей к каким-то вопиюще пестрым костюмам на задней стене.