– Двое мужчин, – заметила тетя Филиппа недовольно. – Двое весьма неподходящих мужчин.
– Я буду защищать мисс Перселл, не щадя жизни. – Баклуорт вытянулся в струнку, его мальчишеское лицо вдруг стало серьезным.
– Ладно. Идите и веселитесь. – Тетя Филиппа снисходительно улыбнулась. – Но, Баклуорт, вы несете личную ответственность за любые неприятности. Вы должны защищать девушек от этого отвратительного Туакера и ненормального Кинкейда.
Юноша под руку со своими юными спутницами прошествовал в фойе.
Лорд Баклуорт стал проталкиваться сквозь толпу к столику с угощениями, а Генриетта и Эстелла остались скучать у колонны.
– И, вот мы снова служим украшениями стены, – простонала Эстелла.
– Не совсем, – ответила Генриетта, хитро улыбаясь. – Если мы и украшаем стены, то не в одиночестве – нас со всех сторон окружают поклонники.
Эстелла усмехнулась:
– Насколько же лучше было в старые времена, когда ни один из молодых людей еще не заметил нас.
Девушка вздохнула, вспоминая то благословенное время.
– Если не ошибаюсь, лорд Баклуорт обратил на тебя внимание на первом же балу и с тех пор ни разу не оставлял тебя одну.
– О Боже! Не оборачивайся, вон Туакер! И он идет сюда! – Эстелла испуганно схватила Генриетту за руку. – Не бойся, Я сумею спровадить его отсюда. – Она сделала движение рукой как будто смахивала надоевшее насекомое.
Генриетта заставила себя улыбаться. Туакер и впрямь выглядел как таракан. Как только он подошел достаточно близко, Эстелла яростно прошипела:
– Убирайтесь! – И даже занесла руку, в которой держала розовый ридикюль, словно намереваясь ударить его.
Туакер с ненавистью взглянул на нее:
– Я не собираюсь никуда уходить, потому что желаю поговорить с моей невестой.
– Я не ваша невеста, сэр, – сухо ответила Генриетта. Туакер принял суровый вид.
– Клянусь всем, что есть законного на земле и святого небе вы моя невеста. И скоро ты будешь согревать своим телом мою постель и носить в себе плод, порожденный мной.
– Никогда!
– Ах, как приятно видеть вас здесь, мисс Перселл, мисс Хэнкок, – раздался вдруг рядом мужской голос.
Все трое обернулись на голос и увидели капитана Кинкейда, облаченного во все черное. Он учтиво поклонился и улыбнулся.
Генриетта вдруг вся вспыхнула, а сердце ее забилось сильнее. Вспомнив присланную ей золотую статую, она смущенно потупила взор.
– А вы, должно быть, молодой человек, – преподобный Сесил Туакер, о котором говорят все в обществе? – спросил капитан Кинкейд. – Из дебрей Йоркшира?
– Уверен, сэр, что никто обо мне не знает.
– Ну тогда, – Брендан коротко кивнул, – капитан Кинкейд, к вашим услугам.