— Я не останусь надолго, — пообещал он. — Всего пять минут, если Ганса не будет в замке.
Кристина глубоко вздохнула. Страхи одолевали ее. Эмоции, которым не было названия, раздирали душу. Любовь всей ее жизни так близко и все же невероятно далеко.
Волна желания неожиданно захлестнула ее, и Кристина услышала собственный шепот:
— Я так тосковала по тебе…
Тоска и боль, звучавшие в ее словах, ошеломили Макса, и он, забыв обо всем, одним прыжком подскочил к ней и сгреб ее в охапку.
— Я ухожу или остаюсь. Как скажешь, — выдохнул он. — Мы встретимся, где ты захочешь. Я буду вечно ждать тебя. Одно твое слово…
— Я сама ничего не знаю. И мечтаю о тысяче вещей, которых никогда не смогу иметь, — прошептала она, поднимая голову. В глазах ее сияла любовь. Любовь, которую она не могла скрыть.
Обретший внезапную уверенность, которой не было раньше, Макс, мир которого вдруг заиграл яркими красками, улыбнулся совсем как тем утром в Дигби, с мальчишеским задором и нескрываемым обещанием.
— Я дам тебе все, чего бы ты ни пожелала. Положу к ногам все, о чем попросишь.
Их губы соприкоснулись, и он стал целовать ее с такой жаждой, словно все было впервые. Сейчас все препятствия казались незначительными, их души ликовали, в нежном шепоте звучали сладостная страсть и светлая надежда, и на какое-то мгновение оба забыли мрачное настоящее.
Но под хрупким ледком счастья лежало отчаяние. Кристина пришла в себя первой, помня об угрозах Ганса.
— Еще минуту, — взмолился Макс, обдавая ее теплым дыханием.
В коридоре прозвучали шаги, и Кристина окаменела.
— Ты должен идти, — заклинала она, упираясь кулачками в его грудь.
Макс разжал руки и прошептал:
— Я приду после полуночи, когда Ганса не будет в замке.
— Только если будешь абсолютно уверен, что это безопасно, — прошипела она, отступая. — Я не шучу, Макс. Мы смертельно рискуем.
Ему хотелось снова обнять ее и не выпускать тысячу лет.
— Понимаю, — кивнул он.
— Будь я одна… — вздохнула она. — Я чувствую себя так, будто в чем-то виновата.
— Нет, — покачал головой Макс. — На карту поставлено будущее твоих детей.
Он послал ей воздушный поцелуй.
— Я вернусь.
И, подойдя к ведущей на балкон двери, исчез за шторами.
Послышался тихий стук.
После его ухода ее снова охватил удушливый страх, и, знай Кристина, куда пошел Макс, бросилась бы за ним и уговаривала немедленно уехать. Но отпечатки на снежном ковре, выстлавшем балкон, уже наполовину занесло, и, даже если бы она хотела найти его, было уже поздно.
Кристина быстро заперла дверь в покои, но тут же отперла, не уверенная, каким способом Макс предпочтет явиться на этот раз. Правда, будь она по-настоящему сильна, нашла бы в себе мужество отказаться от счастья и прогнать его… навсегда…