— Впрочем, Дитрих знает, что мы здесь.
Макс стащил вторую подвязку и чулок.
— Мы пробудем здесь недолго.
— Ты часто это делаешь? Ах, не знаю даже, почему спрашиваю, разве что чувствую себя так, словно бросаюсь с края земли, и…
— И я бросаюсь вместе с тобой, — мягко перебил он. — Только не спрашивай почему, ибо я понятия не имею. Разве что хочу любить тебя, пока не лишусь сил и никого уже не смогу любить, пока окончательно не потеряю голову и не смогу пошевелиться.
Лицо его на мгновение помрачнело.
— И поверь, я не слишком счастлив при мысли об этом.
— Мне очень жаль.
— Не стоит.
Открытая мальчишеская улыбка вознаградила Кристину за все сомнения.
— Говоря по правде, я не могу этого дождаться.
Она села и порывисто обняла его.
— Ты просто поразителен: идеальный, чудесный любовник, и я, кажется, вновь стала пятнадцатилетней девчонкой.
Кристина осеклась, потому что в пятнадцать лет не посмела бы сделать то, что сделала полчаса назад. Но ведь тогда ее и не предавали каждый час, каждый день, каждую ночь.
Сознательно отрешившись от мучительных дум, Кристина улыбнулась человеку, сумевшему хоть ненадолго освободить ее. Тому, кто окунул ее в море несказанного наслаждения.
— Итак, скажи мне, сколько еще времени нам позволено провести в этой чудесной розовой постели и как часто ты будешь любить меня. А главное, подтверди, подтверди, что это не сон.
Откинувшись назад, чтобы лучше видеть ее лицо, Макс даже улыбнулся такой горячности.
— Если это и сон, прошу, не буди меня, — с необычной нежностью прошептал он. — И мы без опаски можем пробыть здесь целый час. Никто не хватится нас до обеда. И поскольку время ограничено, мне остается взять тебя всего лишь тысячу миллионов раз.
Глаза ее радостно просияли.
— Ты слишком добр ко мне.
— В моих намерениях нет ничего великодушного, дорогая. Ничуточки. А теперь подними голову, и я расстегну эти бесчисленные пуговки на блузке.
— Лучше я. Так будет скорее. — Она поспешно принялась за длинный ряд пуговиц. — Если у нас всего только час…
Он сжал ее руки и, погладив, заверил:
— На этот раз мы не спешим. Дитер вернется домой не раньше чем через полчаса, и если даже кто-то вздумает пуститься на поиски…
Она попыталась что-то ответить, но Макс заглушил протесты быстрым легким поцелуем.
— На этот раз, — пробормотал он, снова прижимаясь к ее губам своими, теплыми и твердыми, — я заставлю тебя кончить… медленно… очень медленно.
Кристина улыбнулась и глубоко вздохнула:
— Попытаюсь расслабиться. И не знаю, как благодарить тебя за это… это невероятное чудо. Мне тридцать лет, из которых я замужем двенадцать, и все это время не подозревала, чего лишена.