Уже совсем стемнело, когда Ди добралась до дома отца. Встревоженная, она на ощупь нашла замок, вставила ключ, влетела в коридор и начала звать отца.
Ответа не последовало. На кухне горел свет, и Ди устремилась туда. Отец неподвижно и молчаливо сидел за столом.
Истинное потрясение она испытала оттого, что перед ним стояла бутылка виски и пустой бокал. Ее отец очень редко выпивал, но когда делал это, то ему достаточно было и двух фужеров хорошего вина.
– Папа… Папочка, – обеспокоенно залепетала она – ее сердце упало, когда он обернулся и посмотрел на нее. Ди увидела в его глазах отчаяние. – Папа, что с тобой? Что произошло? – спрашивала она, подбежав и сев к нему на колени. Они никогда не демонстрировали свои чувства друг другу, но сейчас Ди инстинктивно взяла его безжизненные руки в свои. – Может… ты заболел?.. Папа, пожалуйста… – умоляла она его.
– Заболел?.. – Его голос дрожал и прерывался, в тоне смешались горечь и презрение. – Если бы все было так просто! Я глупец, Ди, моя гордость и мое самолюбие, моя вера ослепила меня… – Он замолчал, и Ди осознала, что дрожь ее тела исходит от него.
Боже, как невыносимо видеть его, всегда такого сильного и выдержанного, в подобном состоянии!
– Папа, пожалуйста, скажи, что случилось.
– Тебе не нужно было приезжать сюда. Что у тебя с учебой?.. Где Хьюго?
– Он… его сейчас нет дома.
– Так, значит, он не приехал с тобой? – Отец с облегчением вздохнул. – По крайней мере у меня есть еще время, хотя и немного, а затем каждый узнает.
– Что узнает? – допытывалась Ди.
– Что я лжец и мошенник, что доверился вору и что он… Гордон Симпсон звонил мне на прошлой неделе, – внезапно сказал он.
Гордон Симпсон был руководителем местного филиала его банка, а также сотрудником комитета двух национальных благотворительных организаций ее отца.
– Он сверял счета фондов с бухгалтером, и они обнаружили несоответствия.
– Несоответствия?.. Ты имеешь в виду ошибки? – спросила Ди, сбитая с толку. Она знала, насколько дотошен ее отец, когда дело касается денег.
– Ошибки? Хорошо, если бы так. – Он язвительно улыбнулся. – Творческий счет, как предпочитает называть это бульварная пресса, и я тоже так говорю.
– Творческий счет. – Кровь застыла в жилах Ди. – Ты хочешь сказать, мошенничество? — спросила она, не в силах поверить в происшедшее. – Но это невозможно. Ты никогда…
– Нет, – немедленно согласился он. – Я никогда… но Джулиан Кокс… Он обманул меня, Ди, околдовал, обвел вокруг пальца. Кокс украл из благотворительного фонда несколько тысяч, и все это под моим покровительством. О, Гордон говорит, что никто не винит меня… он говорит, что все считают меня таким же честным человеком, каким я был всегда, но это уже не важно. Я единственный, кто несет ответственность за то, что Кокс стал нашим сотрудником. Я единственный, кто поручился за него. Естественно, я немедленно возмещу потерянные деньги, Гордон и Джереми, бухгалтер, уверяют, что этого достаточно, что все обойдется. Чертов Кокс! Знаешь, что он имел наглость сказать мне? Он объявил, что… что будет шантажировать меня, Ди. Меня! Он угрожал мне, говорил, что я поддерживал его, поощрял, кроме того, позволил ему уехать с деньгами. Теперь Гордон и Джереми опасаются, что его уже не утихомирить и что придется вынести это на публичное обсуждение, а это может поколебать веру людей в благотворительность. Они говорят, что вернуть эти деньги тихо не удастся.