Бриттани не стала рыдать и ломать руки, как некогда поступила ее мать, узнав, что должна выйти замуж за грубого, неотесанного шотландца. Хотя девушка испытывала те же самые чувства, она хорошо владела собой. Бриттани заставила себя улыбнуться и проговорила:
— То есть он хочет породнить враждующие кланы?
Суровое лицо старого воина приняло еще более жесткое выражение.
— Твой нареченный — лэрд Кэмпбелл.
Бриттани вздрогнула и опустила глаза. Кэмпбелл был одним из самых яростных противников Англии, правой рукой шотландского короля Эдгара и к тому же заклятым врагом ее отца. Хуже такого будущего могла быть только смерть, но оставалась еще слабая надежда на заступничество деда.
— Ты должен обратиться с просьбой к нашему королю. Он может вмешаться, — решительно заявила она.
Лорд Грегори встал, подошел к ней, взял ее за подбородок и твердо посмотрел в глаза.
— Ты подданная Шотландии, — размеренно произнес он. — Мактавиш не разводился с твоей матерью и после ее смерти не вступал в новый брак. Ты — его единственная наследница. — Он убрал руку, отступил. — Неужели ты опозоришь мой дом, проявив малодушие?
Бриттани долгим взглядом посмотрела на человека, который вырастил ее, но никогда не проявлял ни малейших признаков любви или хотя бы привязанности. Здесь, в Англии, она была почти что изгоем, и то же самое, только в еще большей степени, ожидало ее в Шотландии. Ей отчаянно хотелось броситься в объятия к деду, найти поддержку и утешение, но она понимала, что это невозможно — старый воин не мог позволить себе даже намека на чувствительность.
Бриттани бросила на деда вызывающий взгляд и холодно проронила:
— Когда и где?
— Через месяц. В Шотландии.
— Леди Бриттани, леди Бриттани! Неужто не слышишь? Там пришли портнихи, принесли свадебное платье на примерку, — запыхавшаяся Дженна ворвалась в спальню.
Погруженная в свои мысли, Бриттани, одетая в мужскую одежду, сидела на полу рядом с раскрытым старым сундуком. Ее тонкие пальцы поглаживали тонкую ткань материнского свадебного платья. Льняное полотно цвета слоновой кости было прошито золотыми нитями, которые образовывали широкую золотую кайму на вырезе. Цвет платья как нельзя лучше подходил к оттенку кожи и волос Бриттани, но Дженна задохнулась от негодования:
— Леди Элизабет давно на небесах! Нельзя жить прошлым, это грешно.
— Мою мать принесли в жертву, и то же самое выпало на долю мне. Так почему же мне не годится ее наряд? — Бриттани подняла глаза, и Дженна увидела в них затаенную боль.
— Не думай об этом, голубка моя. Чего горевать раньше времени?