Для визитов было еще слишком рано, и она нахмурилась, когда появился Бевинс и открыл дверь. Герцог Уэнфорд, даже не извинившись, оттолкнул дворецкого. Лилит чуть не выругалась и повернулась, чтобы сбежать, но он тотчас же заметил се.
– Лилит, – прохрипел он, подходя к ней и беря ее руку для поцелуя.
Это было самым ярким проявлением внимания к ней, когда-либо оказанного ей, и то, что подразумевалось под этим поступком, было страшнее всего.
– Ваша светлость! – воскликнула она, изобразив улыбку и поспешно отдергивая руку.
Он все еще был в вечернем костюме и с бриллиантовой булавкой в смятом галстуке, болтавшемся на морщинистой шее. Вероятно, или он, или Рэндольф Ремдейл заплатили Дансбери деньги, которые он так бесцеремонно требовал.
– Мне надо поговорить с вами, – сказал герцог и качнулся, пытаясь схватить ее руку, Его обычно бледное лицо покраснело и казалось липким от пота, и Лилит поняла, что он пьян.
Да, он был очень пьян, и Лилит не знала, о чем говорить с ним. Немного помедлив, она проговорила:
– Да-да, конечно, ваша светлость. Только… видите ли, я не принимаю сегодня. – И к тому же для визитов было слишком рано – если он приехал с предложением, как боялась, то такой ранний визит нельзя было извинить.
– Это не развлечение, – возразил герцог. Он снова протянул к ней руку. – Это деловой визит.
Лилит отступила в сторону.
– Позвольте, я позову горничную. – Она указала герцогу на малую гостиную, но, оглянувшись, обнаружила, что он идет за ней по пятам. – Не соизволит ли ваша светлость подождать?
– Подождать? Но ваш отец – у Биллингтона.
Лилит подошла к лестнице и позвала Эмили. Однако никто не откликнулся.
– Я уверена, что они скоро вернуться, – сказала девушка.
– Сомневаюсь, – проворчал Уэнфорд. – Завтраки у Биллингтона великолепны.
– Так не желаете ли перекусить? – осведомилась Лилит.
– Желудок сегодня… не совсем в порядке. – Герцог опять схватил ее за руку. – Кроме того, я предпочел бы угоститься вами. – Он привлек ее к себе. – Маленькое предбрачное блаженство.
Она не успела что-либо понять, как он запечатлел на ее гу6ах поцелуй – грубый, зловонный, отвратительный. От герцога пахло вином и опием.
– Ваша светлость!.. – Лилит вырвалась и бросилась в библиотеку.
В доме не было даже признаков присутствия миссис Уинпоул, экономки, или любой другой женщины. Лилит была совсем одна. Осмотревшись, она перешла из библиотеки в гостиную. Однако Уэнфорд от нее не отставал.
– Мисс Бентон, вы знаете, все мои покойные жены умерли, не оставив потомства… Так вот, прекрасная женщина такой хорошей породы, как вы, должна подарить мне замечательного наследника.