Приехав на бал, она почти сразу же увидела своих поклонников, и все четверо рассыпались в комплиментах, все четверо старались получить ее согласие на один из трех вальсов, которые были указаны в программках дам. Но Лилит сейчас больше думала о ее так называемом пятом претенденте – его нигде не было видно.
Лилит, как и требовал ее отец, улыбалась графу Нэнсу и отдала ему один из вальсов. После этого к ней подошел Френсис Хэннинг.
– Лилит, дорогая, у вас же еще остались вальсы, – уговаривал ее Френсис Хэннинг. – Не лишайте меня удовольствия, потанцуйте со мной.
– Могу отдать вам контрданс или кадриль, – с невозмутимым видом отвечала Лилит. Хотя Джек Фаради слишком уж строго раскритиковал всех ее поклонников, она была согласна с ним в том, что у Френсиса Хэннинга голова набита опилками. – Вальсы уже обещаны. По крайней мере, один из оставшихся.
– Кому? – спросил стоявший рядом Нэнс. – Скажите мне, кто он? Я хочу знать это, дорогая.
Лилит поморщилась. Граф говорил с ней так, как будто она уже принадлежала ему, а ведь она даже еще не приняла его предложение.
Она снова окинула взглядом зал. Что ж, если Дансбери не изменит своим привычкам и опоздает, то сам будет виноват.
– Да, скажите нам, кому вы обещали вальс? – поддержал графа Питер Варрик.
– Она обещала его мне, – неожиданно раздался голос Дансбери. – А что, кто-нибудь возражает?
Лилит вспыхнула и снова осмотрелась. Да, так она и знала – все смотрели на нее и на Дансбери. И уже миссис Фолшонд громко рассказывала какой-то даме, как маркиз преследовал мисс Бентон на дегустации чая. Лилит знала: сейчас последуют рассуждения о том, что столь близкое знакомство с маркизом погубит ее репутацию и, уж конечно, она после этого не сможет удачно выйти замуж.
Лилит чувствовала, что сердце ее билось все быстрее, однако волнение было вызвано не столько вниманием со стороны окружающих, сколько воспоминанием о поцелуе маркиза и об объятиях.
– Дорогая, я вынужден возразить, – вмешался Нэнс. – Дансбери, вы не можете…
– Возражайте, если вам угодно, – перебил маркиз. – А мы идем танцевать.
Тут послышались звуки вальса, и маркиз предложил Лилит руку. Она почти без колебаний последовала за ним, и он ввел ее в круг танцующих. Он был во всем темно-сером, высокий, стройный и необыкновенно красивый. Сейчас улыбка его казалась скорее веселой, чем насмешливой, и Лилит снова подумала о том, что Джек Фаради, если не стремился скрыть свое истинное лицо, становился очень привлекательным. К сожалению, это случал ось слишком редко.