– Ты не понимаешь! – воскликнул Бинк. – Я люблю свою жену!
– Да, конечно, ты ей верен, – опять с готовностью согласилась она. – Но как раз сейчас она находится в своей уродливой фазе, да еще на девятом месяце, и ее язык столь же остер, как жало мантикоры. Именно сейчас тебе необходимо облегчение, и если я вернусь к жизни...
– Пожалуйста, замолчи! – зашипел Бинк. Ее слова попали точно в цель.
Однако она не замолчала.
– Ты ведь знаешь, я тоже люблю тебя. Ты напоминаешь мне того... того, которого я по-настоящему любила, когда жила. Но вот уже восемьсот лет, как он мертв. – Она печально взглянула на свои полупрозрачные пальцы. – Я не могла выйти за тебя замуж, Бинк, когда впервые встретила тебя, я могла только смотреть и мечтать. Знаешь ли ты, что значит все видеть и не быть в силах что-либо изменить?.. Я могла бы стать такой хорошей для тебя, если бы только...
Милли неожиданно умолкла и опустила лицо. Ее голова выглядела туманным облачком.
Бинк был взволнован.
– Прости, Милли, я не знал. – Он положил надень на ее вздрагивающее плечо, и ладонь, конечно же, прошла сквозь него, как сквозь воздух. – Мне никогда не приходило в голову, что тебя можно оживить. Если бы у меня была...
– Да, конечно, – всхлипнула она.
– Но ты будешь очень красивой девушкой. Я уверен, найдется немало молодых людей, которые...
– Верно, верно, – кивала Милли, всхлипывая все громче. Ее тело делалось все более прозрачным.
Гости уже бросали на них удивленные взгляды. Положение становилось неловким.
– Если бы я мог хоть чем-то тебе помочь... – начал Бинк.
Она мгновенно просияла, и ее контуры обозначились четче.
– Найди мои кости!
К счастью, это было почти невозможно. И тем не менее Бинк не мог не пообещать:
– Я поищу. Хотя мои шансы не больше, чем у любого, кто уже ищет.
– Да, иди! Ты сумеешь найти их, если только воспользуешься своим замечательным умом. Я не могу подсказать тебе, где они лежат. Но если ты по-настоящему примешься за дело... – Она посмотрела на него с пылким нетерпением. – Прошло так много веков. Обещай мне, что постараешься!
– Но я... Что подумает моя жена, если я...
Милли закрыла лицо ладонями. Взгляды других гостей стали откровеннее, когда контуры Милли начали расплываться.
– Хорошо, попробую! – кивнул Бинк.
Ах, ну почему его талант не защитил его от этого?.. Но он уже знал ответ: его магия защищает лишь от физического, магического вреда. Милли же была магической, но не физической сущностью, и ее намерения по отношению к нему, когда она вновь обретет плоть, никто не счел бы вредными. Его талант никогда не утруждал себя эмоциональными сложностями. Так что этот треугольник Бинку придется решать самому.