- Самый вонючий хорек в этом лесу, отзовись!
В общем, этот самый мальчик, разозлившись за что-то, стал рассылать по классу записки и вскоре ему все стали передавать свои пеналы. Завладев этими пеналами, он принялся их разглядывать, перебирать и поглаживать, а остальные ученики за ним, раскрыв влажные рты, наблюдали.
- Мясоедов, - Не выдержала Татьяна Дмитриевна, - Уберите посторонние предметы с парты.
- Пеналы? А я ими пользуюсь! - Все заржали как веселые жеребята. И хоть стыдно об этом вспоминать, она взяла его за шиворот и выставила из класса, а он потом каждые пять минут засовывался и просил прощения. Это было ужасно!
В общем, Пельменников вел себя неконструктивно, непристойно глядел прямо в глаза учительнице, стараясь изобразить перед всеми une grande sublime passion, словно не понимал, что возвышенное чувство должно быть герметически закрыто в двух сердцах. Особенно, если это чувство ученика к учительнице во время урока. Потом Тане показалось, что он забыл, кто староста, пока Даниленко ему не напомнил об этом с лукавой улыбкой. Кроме того, у него вдруг как-то быстро за два дня отросли волосы. Все это пугало Татьяну, до того, что ей казалось - вот-вот застучат зубы. Словно вместо знакомого любимого Пельменя ей подсунули какого-то робота или инопланетянина. Движимая болезненным любопытством, во время третьего урока она заглянула в кабинет физики, где сидел 11-Б. Но Пельменя там, конечно же, не оказалось. И Таня только взяла у счастливого Игоря Сергеевича пару кусочков мела. Дети понимающе переглянулись. Кто-то издевательски присвистнул.
Когда возвращалась домой и по дороге зашла в магазин, увидела под "Белой ласточкой" Пельменя. На этот раз он показался ей таким родным, таким уместным и похожим на себя, что она с разгона бросилась ему на шею и зарыдала. Он, хотя глаза у него тоже как-то закраснелись, принял ее порыв, как должное. Отстранил от себя и сурово сказал:
- Ну все, нечего мне голову морочить. Все кончено. - Это оказалось так неожиданно, что Татьяна перестала плакать и начала икать. - Он завел ее внутрь и напоил водой. Она не могла ничего сказать.
- Имей гордость. Чего ты так убиваешься из-за такой сволочи, как я. Будет у тебя другой, богатый, так что успокойся и забудь. - Таня и плакала и икала уже одновременно.
- Ты думаешь, я тебя не хочу? - Продолжал нотацию Пельмень. - Но пока я встану на ноги, заработаю денег... Что ты, думала, я стану жить с тобой в квартире этого типа?(Дальше следовало крепкое выражение). Ты же красивая? Таня кивнула. - Ну так и все. Иди.