– О, Вивьен! – Из груди Уилла вырвался стон наслаждения. Герцог приподнялся и, обняв Вивьен руками, крепко прижал к себе.
Вивьен почувствовала пульсацию внутри и огненную лаву наслаждения, излившуюся в ее лоно...
Она затихла на груди Уилла, чувствуя, как его теплое дыхание касается ее сосков при каждом быстром выдохе.
Вокруг царила удивительная тишина, как будто они были единственными живыми существами на земле. Вивьен пристально смотрела на ряды тюльпанов, освещенных слабым светом фонаря, и не могла пошевелиться. Ночной воздух вокруг них был пропитан ароматом растений, земли и соблазнительным мускусным запахом, таким мужским – запахом Уилла. Теперь Вивьен знала, что распознает его повсюду.
Несколько минут они оставались в объятиях друг друга, не произнося ни слова. Наконец Вивьен почувствовала, как он вышел из нее, блестяще завершив акт, который так тесно и интимно соединил их. Но герцог продолжал крепко прижимать ее к себе, словно боялся, что она вот-вот исчезнет.
Именно в этот момент Вивьен поняла, как он нуждается в ней. Никогда она не испытывала подобного чувства. И прежде мужчины хотели обладать ею, пытались увлечь в свою постель, использовать для поддержания своего положения в свете, подружиться с ней, превратить ее в рабыню, но никогда прежде она не чувствовала такую потребность в ее ласке со стороны мужчины, это было нечто большее, чем просто физические отношения. Сейчас, в своем маленьком внутреннем дворике, она ощутила, что Уилл испытывает гораздо более глубокие чувства к ней, чем он, возможно, сам осознает.
Неожиданно это испугало ее. Между ними не может быть продолжительной дружбы, разве не так? Но что, если он полюбит ее?
Вивьен начала медленно высвобождаться из его объятий.
– Я словно приклеилась к вам, – прошептала она. Герцог еще раз провел пальцем по ее груди.
– Верно. Это от жары.
Когда Вивьен встала, ее ноги все еще дрожали. Она отвернулась от Уилла и стала застегивать лиф платья, позволяя герцогу сделать то же с брюками.
– Я должна вам кое в чем признаться, – сказала она через минуту, глядя на дом и с облегчением отмечая, что он оставался закрытым и погруженным в темноту.
Уилл встал и небрежным движением расправил одежду.
– Да? – откликнулся он, поворачиваясь к ней. Сердце Вивьен вновь бешено застучало.
– Я... я не знаю, с чего начать.
Герцог прищурился:
– Ну, так начните с чего-нибудь, чтобы я мог помочь. Например, с того, кто такой Гилберт Монтегю и что ему известно о вас такого, что вы готовы продать за это душу дьяволу.
Вивьен фыркнула.
– Как драматично!