Но обаяние Пугачева было так велико, что палач отрубил ему сразу голову, а потом уже было изрублено тело.
Говорили, что так повелела государыня, не желая пыток в царстве, хотя пытки и плети существовали, и судьи широко пользовались своими правами.
После пугачевского бунта Екатерина с наследником престола и его женой Натальей Алексеевной Гессен-Дармштадской отправились в Москву, где народ принял ее холодным и угрожающим молчанием.
Павел Петрович, привыкший в раннем детстве к нежности своей бабушки Елизаветы Петровны, после ее смерти осиротел. Мать не любила его, и он рос забытым, загнанным ребенком. Фавориты издевались над ним беспощадно и говорили ему дерзости, и это нравилось Екатерине. Мать свою Павел ненавидел, зная, что она убила отца его и захватила трон, принадлежавший ему, сыну.
Екатерина очень рано женила его на гессен-дармштадской принцессе Вильгельмине, получившей при крещении имя Натальи Алексеевны. Павел привязался к жене, страшной идеалистке и мечтательнице, как все девочки ее возраста. Ей было всего пятнадцать лет, когда она вышла замуж.
Наблюдая личную жизнь Екатерины и страдания русского народа, Наталья возненавидела императрицу. Вскоре Екатерине донесли, что Наталья Алексеевна убедила Павла составить свою партию при дворе и опять устроить дворцовый переворот. Мысль отомстить преступной женщине, как называл Екатерину Павел, за убийство отца, заточить ее в монастырь, увидеть ее унижение и падение, давно уже зрела в душе царевича.
Но он доверился Панину и другим ненадежным лицам. У Екатерины повсюду были шпионы. Она решила погубить невестку, которая натравливала сына против матери и проповедовала при дворе либеральные идеи, крича, что необходимо освободить крестьян. Неизвестно, было ли это искренне, а может быть, Вильгельмина-Наталья просто пользовалась этими вопросами для возбуждения недовольства в народе.
Екатерина спросила совета у Потемкина. Фаворит предложил ей повивальную бабку Екатерину Зорич, занимавшуюся выкидышами и детоубийством в случаях незаконного рождения. Екатерина не любила вмешиваться в кровавые дела. Она предоставила все фавориту…
Она не желала ничьей смерти, никого не учила убивать… Но ведь преданные люди сами должны знать, что нужно делать для того, чтобы обеспечить спокойствие государыни.
– Моя невестка очень слаба, – милостиво обратилась царица к Зорич, дав ей свою руку для целования, что служило знаком огромной милости. – Я боюсь, что она не переживет родовых мук.
– Наверное, не переживет! Великая княгиня такая хрупкая, такая нежная! – лицемерно вздохнул Потемкин.