– Наш номер? И ванна?
– А вы предлагаете тратить деньги, которых у нас нет, на второй номер? Если поместье в таком ужасном состоянии, как вы говорите, это, возможно, последняя приличная пища и ванна, которые меня ожидают в ближайшее время. Так что я собираюсь насладиться всем этим сполна, – несколько раздраженно ответила Мюйрин, снимая плащ и шаль, и стала расстегивать верх своего платья. – А что вы хотели? Сказать управляющему, что мы не женаты, и спровоцировать скандал?
– Нет, конечно, нет, просто я думал, что…
– Я же вам говорила, что здесь мы вместе и делим все пополам, если, конечно, вы не станете возражать против ванны. Мы всегда так поступали в Финтри, чтобы сохранить доверие слуг. Если хотите, можете идти первым. Что же касается ложной стеснительности, то вчера вы видели меня в неглиже. Думаю, я могу вам доверять.
Локлейн, сраженный ее прямотой, покачал головой.
– Оставьте, Мюйрин, забудем все, что я сказал. Конечно, вы правы. Прошу меня простить. Но первой должны пойти вы. Залезайте в ванну, пока вода не остыла, а я спущусь вниз.
– Да будет вам, Локлейн, я не настолько стеснительна, – недовольно сказала она. – Вы же видите, здесь ширма. Если вы все еще хотите спать, прилягте на кровать. Нет – вот сегодняшний номер газеты. Почитайте мне, пока я буду отмокать, а там и ваша очередь подойдет. Конечно, если вы не откажетесь от ванны.
– С удовольствием искупаюсь, – ответил Локлейн, предвкушая удовольствие от первой за эту неделю ванны. Мюйрин была совершенно права, говоря о примитивных условиях жизни в Барнакилле. Летом Локлейна вполне устраивало и озеро, но зимой горячая ванна была для него неслыханной роскошью. Исключением были лишь те дни, когда сестра, решив устроить банный день, кипятила целые бидоны воды, но их, очевидно, не хватало, и тогда она грела еще несколько котелков, чтобы они могли погрузиться в теплую воду.
Мюйрин достала из своего чемодана сиреневую ночную рубашку и халат в тон и исчезла за ширмой. Вскоре Локлейн услышал, как она радостно плещется в ванной.
– Так почитайте же мне, – напомнила она.
Локлейн послушно взял газету.
– Она лежала в ванне, испытывая блаженство, и отмокала, подливая горячей воды из бидонов, оставленных слугами, пока наконец не почувствовала, что избавилась от тяжести последних дней после ужасной поездки из Шотландии и кошмарного испытания, которое ей довелось пережить днем раньше в отеле. А как будто все это было в другой жизни, удивленно отметила она. Она решила, что так и должно быть. Если она собирается столкнуться со всеми тяготами жизни в Барнакилле, ей лучше сделать вид, что прежней жизни никогда не было.