Кейт была настолько практична по натуре и настолько привыкла брать на себя ответственность, что ее тетушка сомневалась, случалось ли ей когда-нибудь погружаться в романтические грезы подобно другим молодым леди. Казалось, она испытывала радостное возбуждение от своих новых туалетов и экскурсий по Лондону. Но она явно не слишком надеялась сблизиться с кем-нибудь, а то и подыскать подходящего жениха. Было видно, что она рассматривает предстоящий сезон как приятную интерлюдию перед возвращением в родительский дом.
Еще большее беспокойство вызывала Линнет. Она, несомненно, была мечтательницей, но мечтала она совсем не о красивых молодых людях, как убедилась вдова. Нет, она была целиком и полностью погружена в свои исследования, в подготовку отцовской книги. Она оживлялась только тогда, когда тетя спрашивала ее об этой работе. А предмет их исследования совсем не подходил молодой девушке из хорошей семьи. Ведь они занимались разными надписями на камнях и меловых скалах и традиционнь!ми празднествами, пытались проследить их связь с ритуалами обеспечения плодовитости. Одно дело, когда маркиза в рамках благотворительности разъясняла правила гигиены уличным женщинам. Она была замужем, овдовела; наконец; она была пожилой женщиной. И совсем другое дело, когда такая невинная молодая девушка, как Линнет, рассматривала в храмах резные изображения обнаженных фигур и размышляла, в какой мере они свидетельствуют о влиянии древних религий на христианство. Линнет всегда сухо говорила о своих исследованиях. Тон ее не менялся, шла ли речь об изображениях юношеских голов, увенчанных листьями, или об обнаженных женских фигурах.
Посторонний человек мог расценить ее осведомленность о подобных предметах как признак опыта в любовных делах. Как знала вдова, это абсолютно не соответствовало истине. То, что Линнет говорила об этом вполне прозаически и совершенно не сознавала, что красивой молодой леди не подобает интересоваться такими вещами, подтверждало предположение тети, что ее племянница была совсем неопытна в любви.
Именно это и беспокоило ее. Не то, что девушка со знанием дела обсуждала ритуалы, связанные с обеспечением плодовитости, а то, что племянница совершенно не интересовалась молодыми людьми. Казалось, что какая-то часть Линнет погружена в сон и никому не доступна, и тетя задавалась вопросом, сможет ли ее разбудить поцелуй принца.
Как только сестры обновили свой гардероб, Гарет решил, что пора показать их обществу. Однажды вечером он приказал подать ландо, и они отправились в парк. День был теплым и солнечным, обе девушки были одеты в белые муслиновые платья; у платья Кейт была желто-зеленая отделка, а платье Линнет было украшено синими лентами под цвет ее глаз. Когда они приехали в парк, солнце уже опускалось к горизонту. Гарет отметил, как в его лучах загорались рыжеватые пряди в волосах Кейт, а волосы Линнет казались потоком серебряных нитей. Он довольно улыбнулся, подумав, что молодым людям потребуется всего несколько минут, чтобы приметить его сестер, и оказался прав. Знакомые кланялись, приподнимали шляпы и готовы были окружить их экипаж, если бы Гарет позволил. Но он не останавливался, потому что хотел лишь вызвать интерес к своим сестрам.