Диего с еще одним студентом, на лыжах и в лыжных шапочках.
Я перевернула страницу, но эта оказалась последней, дальше шли пустые целлофановые кармашки.
Я снова посмотрела на последнюю фотографию: Диего положил руку на плечо Сантьяго. Даже в шерстяной шапочке и лыжном костюме, который я никогда на нем не видела, я могла узнать его. Я бы могла узнать Сантьяго даже в шлеме.
Аккуратно разровненный гравий по краям дороги, расписания рейсов, карта с линиями воздушных маршрутов, плакат с сумкой, наполненной сладостями – так выглядит вестибюль аэропорта. Мне казалось, что после моего путешествия в Европу прошло меньше времени, чем со вторника, пусть даже это было четыре дня назад, когда я приехала встречать Сантьяго. Судя по скорости, с которой Диего вел машину, и по тому, как он покупал билет на парковке, я поняла, что у него такое же чувство.
Мы приехали на полтора часа раньше, этого времени было более чем достаточно для рейса в Рио.
– Фестиваль уже начался? – спросила я Сантьяго, пока мы стояли у витрины.
– Да, вчера.
– Понятно, – сказала я. – Ты приехал без своей камеры?
– Да. Зачем она мне?
Я поискала глазами Диего в креслах зала ожидания. Он прикуривал сигарету. «Это твой муж, – сказала я себе, – хотя ты до сих пор не знаешь, кто же он на самом деле».
– Я пойду к Диего, мы подождем тебя там. Или ты хочешь, чтобы я постояла в очереди, пока ты сдашь сумку в багаж?
– Сумку? – Он посмотрел на нее так, словно только что осознал, что у него есть багаж. – Я возьму ее с собой в самолет.
– Ладно.
Сантьяго стоял у окна справочной, пытаясь выяснить, почему рейс откладывается и сколько осталось времени до вылета; он это делал только потому, что я ему сказала это сделать. Сам бы он сидел в зале ожидания, пока не объявят посадку. «Пусть он уже поскорее улетит», – думала я.
Я не села рядом с Диего, а пошла в магазинчик с журналами, он был одним из моих представлений о рае: иностранные издания Vogue, Elle, MarieClaire, VanityFair. И большинство журналов без полиэтиленовой упаковки. Я посмотрела на цены и купила тот, что был не совсем дорогой и мне нравился, – американский Cosmopolitanс Сарой Джессикой Паркер на обложке, где она демонстрировала свой беременный живот, – я подошла к кассе, заплатила и вернулась, чтобы рассмотреть остальные. Было забавно: посмотреть их все, когда ты уже купила один. Если бы ты купила их все или тебе бы их подарили, был бы уже не тот эффект.
На обложке французского Elleтоже красовалась Сара Джессика Паркер; с завитыми волосами ей было лучше. На странице 43 была женщина с голубыми глазами, которые немного косили. «Наследственность», – гласил заголовок статьи. Лайнн Маргулис мне напомнила учительницу английского, у которой я брала частные уроки, и она подарила мне мою первую пару длинных чулок. Она пользовалась стойкой помадой, которая всегда образовывала корку по краям ее губ. Но Лайнн не пользовалась помадой, она была автором революционной теории, согласно которой порядок жизни определяется симбиозом двух бактерий.