— Как будто я нуждаюсь в развлечениях! — взорвалась Порция. — Как будто я заурядная кисейная барышня, которая станет тебе обузой!
— Нет… нет, я вовсе не это имел в виду! — возразил Руфус, заправляя рубашку в штаны. — Но факт налицо: здесь не место для женщины. И я не знаю, что с тобой делать… и чем ты станешь заниматься.
— Ах-ах, а я-то надеялась зашивать тебе штаны, прибираться в доме и готовить обед! — с угрозой в голосе воскликнула Порция. — Это так помогает не путаться у мужчин под ногами!
— Джозефу это все придется не по вкусу, — веско заметил Руфус. — Он будет считать себя обделенным.
Порция не поверила своим ушам. Он что, принял ее слова всерьез?!
— Но если это такая проблема — какого черта было предлагать мне остаться?
Декатура охватил гнев. Но он постарался удержать его в узде. Он подошел к кровати и медленно наклонился. В его глазах зажглись озорные огоньки, а губы стали мягкими, манящими.
— Пожалуй, я все же придумал, что с тобой делать. Я просто не выпущу тебя из кровати. Ты даже не представляешь, как это здорово: все время знать, что ты лежишь здесь и ждешь меня!
На миг его вкрадчивый голос околдовал Порцию. Она отвечала грудным смешком:
— Какие приятные грезы, милорд, — и ласково провела коленом у него в паху.
Его взгляд замутился. Сильные руки сжали ее плечи, но не успел он поцеловать Порцию, как та увернулась и добавила:
— Но если серьезно…
— Я говорил совершенно серьезно, не вырывайся.
— Нет! — Порция оттолкнула его руки. — Это слишком важно, Руфус!
Он отпустил ее и выпрямился, на сей раз не скрывая раздражения. Резко уселся на кровать и стал обуваться.
— У меня нет времени на пустые споры. Уже утро, и пера заняться делами.
— Пустые споры? Но они вовсе не пустые! — Порция не понимала, почему Руфус не замечает столь очевидных вещей.
— Порция, сейчас идет война. — Он говорил так, будто втолковывает простейшую истину глупому ребенку. — Мне предстоит отправиться на вылазку в горы. И в свете этих событий наш спор становится пустым.
— Ты отправишься за казной Грэнвилла?
— Конечно. — Он застегнул перевязь меча, и, когда снова посмотрел на Порцию, стало ясно, что его мысли давно блуждают где-то вдалеке… в каких-то темных безднах, в которые Порции совершенно не хотелось соваться. Он снова заговорил, обращаясь скорее к самому себе: — И если повезет, мы с Като Грэнвиллом встретимся наконец лицом к лицу. — Он улыбнулся — холодной, жестокой, мрачной улыбкой, так ненавистной Порции. — Неплохой способ собственноручно снести голову Като Грэнвиллу, ты не находишь?
— Тебе известно, что я об этом думаю. — От обиды она прикусила губу.