Когда Руфус в двенадцатом часу пришел в палатку, Порция прикинулась спящей, хотя, конечно, ей было не до сна. Декатур не стал зажигать свет — ему было достаточно смутных отблесков факела, проникавших через полог у входа. Порция не боялась, что он станет беспокоить ее за полчаса до начала караула, и затаилась на узкой койке, вслушиваясь, как Руфус снимает сапоги. Даже теперь она чувствовала на себе его взгляд и то, как он ловит ее ровное дыхание… Но вот наконец Декатур отьернулся, и девушка облегченно перевела дух, чутко улавливая каждое его движение в тесном, напоенном травянистым ароматом пространстве палатки.
Она представляла себе Руфуса так же ясно, как если бы следила за ним при свете дня. Любовь и страстное желание обострили чувства. Вот он расстегнул перевязь, вот возится с пряжкой поясного ремня, расстегивает рубашку… вот привычным, резким и решительным движением вытаскивает полы рубашки из штанов. Перед ее закрытыми глазами предстала широкая грудь с плоскими твердыми сосками, рыжие жесткие волосы, густой полосой спускавшиеся к подтянутому мускулистому животу и ниже, еще ниже… Вот он стаскивает с себя штаны, нетерпеливо стряхивает их с ног и расстегивает подвязки на чулках.
Узкая походная кровать жалобно заскрипела под его огромным телом, и Порция точно знала, что Декатур улегся спать в исподнем. Чего никогда бы не случилось, если бы он лег с ней рядом… Она невольно улыбнулась. Мысль о том, что Руфус целомудренно почивает в нижнем белье, если не имеет возможности разделить с ней ложе, приятно щекотала самолюбие.
Глаза вдруг стали слипаться — так подействовало на Порцию сонное, глубокое дыхание Руфуса. Забытье уносило ее прочь, покачивая на легких лебединых крыльях…
Она вскочила как ужаленная: Руфус ласково держал ее за плечо, а сквозь полог доносился хриплый шепот разводящего, окликавшего ее по имени.
— Ты спала как мертвая, — чуть слышно промолвил Руфус.
Порция невольно застонала. Нет, это невыносимо… Ее разбудили слишком внезапно, прервав самый первый, самый сладкий сон, и истерзанный организм откликнулся немедленным приступом тошноты.
— Ты лучше не вставай. Я сам за тебя подежурю, — предложил Руфус.
— Нет… нет… — Она выпрямилась, стараясь поскорее избавиться от липких тенет забытья. — Нет, это моя обязанность, и я сама с ней справлюсь. — Девушка решительно скинула одеяло и спустила ноги с кровати, изо всех сил надеясь, что дурнота не одолеет ее прямо тут, в палатке.
— Порция, ты не заболела? — В голосе Руфуса слышалась тревога.
— Нет… нет… — Она порывисто тряхнула головой. — Просто слишком противно просыпаться вот так, среди ночи. — И Порция потянулась за штанами, висевшими в изножье кровати. В последнее время она взяла в привычку ложиться спать в одежде, снимая только штаны, и теперь оставалось лишь продеть в них ноги, натянуть сапоги — и все готово.