Заметив его колебания, виконт с легким смешком успокоил его:
– Ах, не терзайтесь, Дагенем. Я не обижусь. Любой достойный мужчина на вашем месте предпочел бы общество ваших кузин. – И с тем, кивнув всем на прощание, вышел.
– Я провожу вас, лорд Бонем, – послышался тихий голос за его спиной. Корнелия вышла за ним в холл и мягко притворила дверь гостиной. – Вряд ли Морком окажется поблизости и сможет выполнить роль дворецкого. – Она проследовала к входной двери и под взглядом виконта взялась за задвижку. Массивный, несмазанный засов никак не поддавался. И виконт пришел ей на помощь – положив ладонь поверх руки Корнелии, отодвинул его.
Засов со скрипом сдвинулся, и Гарри убрал руку. Корнелия открыла перед ним дверь, впуская в темный, грязный холл свет холодного солнца.
– Что происходит? – спросила она, поворачиваясь к Гарри лицом. – Вам что-то от меня нужно, лорд Бонем?
Он рассмеялся.
– Ваша прямолинейность просто пугает! Неужто вам не приходит в голову, что я попросту нахожу вас чрезвычайно привлекательной женщиной? – Он снова завладел ее руками, легко сжав их в своих.
– Я никогда не поддавалась на лесть и пустые комплименты, сэр, – ответила Корнелия.
Глаза Гарри потемнели, а пальцы крепче сомкнулись на ее руках.
– Что заставляет вас думать, что это лесть и пустые комплименты, Нелл? Подобная ветреность мне несвойственна, поверьте.
И Корнелия ему поверила. Виконт был не из тех, кто даром теряет время и силы на пустые ухаживания.
– Хотите отплатить мне за ту шутку, которую я с вами сыграла? – Это было единственным логичным объяснением, которое пришло ей в голову.
Гарри отрицательно покачал головой:
– Что было, то прошло, Нелл. С этим покончено, вы сами знаете. – Он снова рассмеялся. Его простодушный смех прозвучал странным диссонансом, ибо никак не вязался с тем, что он произнес потом: – Однако хочу, чтобы вы знали: если б я действительно желал отплатить вам, вы бы не испытывали сомнений насчет того, что происходит.
Он отступил на шаг, продолжая держать ее за руки, затем, глядя на нее с улыбкой, выпустил их и, как в прошлый раз, легко скользнул кончиком пальца по ее губам.
– Сейчас тоже не сомневайтесь, – тихо сказал он и, прощально подняв руку, стал непринужденно спускаться по лестнице.
Корнелия отступила назад, очутившись в лившемся через открытую дверь потоке света, где роились пылинки. Некоторое время она стояла так, прислушиваясь к звуку удалявшихся шагов, пока он не стих вовсе, после чего медленно закрыла дверь.
Гарри быстро шагал, размахивая тростью. Когда Корнелия закрывала крышку своей шкатулки с шитьем, его глаз безошибочно уловил блеск серебра. Блеснуть могло, конечно, что угодно: булавки или серебряная пуговица, которую она собиралась пришить на платье. Но мог быть и наперсток. Его наперсток. У нее, без сомнения, имелся свой, но вдруг все же Корнелия нашла именно его наперсток? Он поначалу стремился сблизиться с виконтессой Дагенем, чтобы получить доступ в дом. Но вот каким-то неведомым образом это стремление превратилось в самоцель. Теперь он уже не связывал его со своей первоначальной задачей, которая, однако, еще не утратила чрезвычайной важности. Но если то, что он искал, находилось в рабочей шкатулке Корнелии, решение одной задачи может прекрасно способствовать решению другой. Чем теснее он сойдется с этой дамой, тем ближе подберется к шкатулке.