– Да, мы с Кевином друзья, – мягко ответила она.
– Друзья? И поэтому вам понадобилось столько времени, чтобы дойти от хибары до речки?
– Кевин по дороге рассказывал мне о своей жизни в Пенсильвании, – пояснила Саманта.
– Вот как? Вообще-то он не любит об этом вспоминать. – Джоул нахмурился. – Но вы оба были слишком веселы, чтобы обсуждать убийство.
Румянец исчез с ее лица. Она долго молчала, прежде чем смогла заговорить.
– Убийство?
– Я так думаю, – сказал Джоул. – Сам об этом узнал только прошлой зимой.
– Но… убийство? – Саманта округлила глаза. Она слышала, что с последней волной «золотой лихорадки» многие ринулись на запад, чтобы замести следы прошлых преступлений. Но Кевин не мог быть убийцей.
– Не делайте поспешных выводов, – промолвил Джоул, словно угадав ее мысли. – Кевин никого не убивал. Он не способен на это. Убили его отца. Кевин его боготворил.
– Не сомневаюсь.
– Его отец работал на шахте в северо-восточной Пенсильвании. Как и большинство шахтеров, он присоединился к рабочему движению. Может, вы слышали о кровавых событиях 1874 года?
Саманта кивнула.
– Их повесили, – шепотом сказала она. – И отца Кевина тоже?
– Нет. – Джоул судорожно сглотнул. – Его отца застрелили во время одной из жестоких атак на управление шахты. Что-то тогда не сработало, подвели ложные сигналы. Но это случилось давно, – успокоил он Саманту, заметив ужас на ее лице. – Вы тогда еще были ребенком.
Глаза ее затуманила грусть.
– Бедный Кевин…
– Да, бедный Кевин, – повторил Джоул, но в тоне его не чувствовалось искренности. Он вынул руку из воды. – Боль утихла. Не думаю, что палец сломан.
Саманта перегнулась через стол.
– Похоже, вы правы, – сказала она, осторожно потрогав повреждённый палец. – Но пора бы взяться за ум. У вас же есть инструмент. Найдите время достать молоток или что-то еще вместо этой злосчастной лопаты.
Джоул взял ее за руку.
– Проверьте еще раз, – потребовал он.
– Я же сказала, палец не сломан.
Саманта снова перегнулась через стол и оказалась в плену кобальтовых глаз. И, как уже бывало не раз, ее бросило в жар. Но она тут же одернула себя. Ей совсем не нравится этот мужчина. И если бы пришлось выбирать, она предпочла бы доброго и надежного Кевина.
Джоул насмешливо улыбнулся, словно прочел ее мысли.
– Вы вылечили мой палец, Сэм.
– Меня зовут Саманта, – мягко возразила она.
– Здесь, в Юконе, почти каждую женщину называют уменьшительным именем или дают прозвище. Герти, например, девушку из танцевального зала в Доусоне, зовут Бриллиантовый Зуб, потому что у нее в зуб вделан драгоценный камень. Другую по каким-то необъяснимым причинам прозвали Свободной Фридой. А вам идет краснеть, Сэм, – засмеялся Джоул, заметив ее смущение.