— Пожалуй. Я, во всяком случае, предпочитаю Севилью, — с улыбкой отозвался дон Родриго и, собрав посуду, вручил ее повару. — Наденьте плащ. Не мешает размять ноги после дневной скачки.
Элинор охотно согласилась. После нескольких недель пути она чувствовала себя такой грязной, что провожала тоскливым взглядом каждый горный ручей, испытывая острое желание искупаться. Признайся она в этом дону Родриго, возможно, он организовал бы ей купание, но Элинор стеснялась затрагивать эту тему.
Они остановились на скалистом уступе, нависавшем над бурным потоком.
— Элинор, каковы ваши планы? — внезапно спросил дон Родриго.
— Вернусь в Англию. Там мой дом.
— Но вы теперь вдова. И де Вера тоже нет, — добавил он после некоторого колебания.
У Элинор перехватило дыхание. Сердечная рана заживала медленно, и она по-прежнему испытывала боль при мысли о Джордане.
— Элинор… выходите за меня замуж, — вырвалось у дона Родриго, но он тут же прикусил губу, кляня себя за несдержанность.
Элинор ушам своим не верила.
— Вы очень добры, дон Родриго, я польщена…
— Но не хотите, чтобы я стал вашим мужем.
— Мне не нужен муж.
Они стояли на узкой полоске травы, и хотя ни один из них не сделал ни шага, оба хотели бы оказаться за тысячу миль от этого места.
— Мне нелегко с этим смириться, — признался дон Родриго. — Вы так прекрасны и так недосягаемы. Элинор, дорогая, я преклоняюсь перед вами. Дайте мне хоть какую-нибудь надежду.
— Не могу.
— Неужели я вам настолько неприятен?
— О нет, дон Родриго. Просто мое сердце все еще принадлежит…
— Покойнику, — жестоко закончил он. — Когда вы перестанете жить прошлым? Не уйдете же вы в монастырь только потому, что он мертв?
— Может, и уйду, — уронила Элинор.
— Мужчина, которого вы не можете забыть, не собирался хранить вам верность.
— Откуда вы знаете?
— Поверьте, знаю. Он взял мавританку в любовницы.
— Это ложь!
— Вы слишком доверчивы. Уверяю вас, ни один мужчина не станет жить монахом, если у него есть выбор. Эта женщина спала в его палатке во время рейда на юг Испании. В его отряде все об этом знали. Возможно, были и другие красотки, но лично я могу поручиться только за мавританку.
— Если вы хотели причинить мне боль, вам это удалось.
— Я хочу, чтобы вы поняли, что ваш кумир — всего лишь мужчина, а не божество!
— И вы полагаете, что теперь я упаду в ваши объятия?
— Вовсе нет. Я надеялся, что это уменьшит вашу тоску по де Веру.
Он сердито зашагал прочь. Элинор медлила, не желая следовать за ним, но место было слишком уединенным и она не чувствовала себя в безопасности.
— Подождите! — крикнула она, бросившись следом за ним по неровной тропинке, сбегавшей вниз по крутому склону. Споткнувшись о камень, она упала прямо в объятия дона Родриго.