Она была в восторге. Но едва она вспоминала, с какой целью шились эти наряды, как ее радость улетучивалась.
Лайонел даже купил бархатную попону и новое седло для ее Спартанца, которого он привез из Шрусбери. Повозки были заполнены, сундуки уложены, лошади откормлены. В общем, все было готово для поездки к королю. Единственное, чего недоставало, так это благословения небес. Дождь лил как из ведра, словно природа противилась самому заветному желанию Лайонела.
Изабель помогала шить новые зеленые шторы для спальни. Устав от шитья, она стала петь, аккомпанируя себе на лютне. Несколько раз ей даже разрешили покататься верхом в сопровождении охранников Лайонела. Она старалась делать все, лишь бы не думать о нем. О любимом Моргане.
Изабель уже не ждала, что Морган приедет спасать ее. Прежде она не слишком верила тому, что говорил Лайонел. Но в этот раз ей пришлось признать, что его рассказ оказался правдой. Недели быстро превратились в месяцы с того дня, как Морган благополучно пересек границу Уэльса. Вспоминает ли он о ней? Не мог же он забыть их страсть, их взаимные клятвы в вечной любви…
Изабель сердито тряхнула головой, стараясь избавиться от образа Моргана, который с такой ясностью возник у нее в воображении.
Девушка встала и снова занялась шторами. Ей не нравилось, как Лайонел управлял поместьем. Но Мод была слишком слаба после родов, чтобы заниматься хозяйством. Изабель все время искала для себя дело, чтобы отвлечься от мрачных мыслей.
Лайонел все еще отказывался отвезти ее в Амбри. Изабель уже решила, что если ей удастся расположить к себе короля, то она обратится к нему с просьбой вернуть ее земли и отменить опеку. Вряд ли Лайонел ожидает, что она решила использовать для своей выгоды знакомство с королем.
В спальне было теплее и уютнее, чем в большом зале.
— Черт возьми, неужели этот дождь зарядил на все лето? — проворчал Лайонел, глядя в окно.
— Может, это предзнаменование, — предположила Изабель, поддразнивая Лайонела.
Мод улыбнулась.
— Похоже, это означает, что тебе, милый муж, лучше остаться здесь, — произнесла она.
— Если ты не можешь сказать ничего умнее, то тебе пора вернуться в свою спальню, — взвился Лайонел, с ненавистью посмотрев на жену. После беременности и трудных родов Мод казалась ему еще менее привлекательной, чем прежде. Ее веснушки выступали, как оспины, на бледном лице, а рыжие локоны свисали безжизненно из-под чепца. К несчастью, родилась еще одна девочка, тщедушная и рыженькая, не обещавшая ни здоровья, ни красоты.
Мод подавила слезы и вышла. Изабель жалела ее. Лайонел обращался с Мод непростительно грубо.