– Я не боюсь вас. – заверила она, – но ничего не ела с самого завтрака, а в тюрьме ничего нет, кроме автомата с колой, и... словом, не важно.
Миссис Гаррисон презрительно фыркнула и пошаркала к Дину.
– Вы сделали огромную ошибку, мистер Важная Персона.
Блу заглянула внутрь.
– Он не виноват. Просто его слишком часто били по голове. – сообщила она и, поддавшись любопытству, переступила порог.
В отличие от безрадостно выглядевшего участка помещения оказались захламленными и неубранными. У черного хода громоздились стопки газет, а полу из кафельных плиток с золотистыми искорками не помешала бы влажная уборка. На столике французской работы были разбросаны письма, стояли пустая миска из-под хлопьев, кружка с остатками кофе, валялась банановая кожура. По всему дому стоял какой-то кислый, затхлый запах Очень старый, перекормленный черный Лабрадор с седой мордой лежал в углу с отклеившимися обоями в золотистую полоску. Позолоченные кухонные стулья и маленькая хрустальная люстра придавали кухне кричащую лас-вегасскую атмосферу. Нита подняла трость.
– Я звоню копам.
И тут Блу не выдержала:
– Предупреждаю, миссис Гаррисон: на первый взгляд Дим кажется безобидным малым, но игроки НФЛ – сущие дикари и полузвери. Он просто скрывает свою сущность лучше, чем большинство из них.
– Воображаете, будто действительно способны меня запугать? – рявкнула Нита. – Я выросла на улицах, кошечка.
– Я просто пытаюсь объяснить вам реальную ситуацию. Вы расстраиваете его, а это до добра не доведет.
– Здесь мой город! Он ничего мне не сделает.
– Это вы так думаете.
Блу прошла мимо Дина, наклонившегося, чтобы погладить древнего пса.
– Футболисты – сами себе закон. Я знаю, что местная полиция у вас в кармане. И только на прошлой неделе вы выкинули грязный трюк, но едва Дин начнет раздавать автографы и билеты на игру, те же копы забудут ваше имя!
Нужно отдать должное старой ведьме: вместо того чтобы струсить и отступить, она ехидно ухмыльнулась Дину.
– Думаете, это сработает?
Дин пожал плечами и поднялся.
– Я симпатизирую копам и, пожалуй, загляну в полицейский участок. Но, откровенно говоря, меня больше интересует, что скажет мой адвокат по поводу вашего небольшого бойкота.
– Адвокаты! – с отвращением выплюнула она, после чего снова взялась за Блу, что было уж совсем несправедливо, поскольку та пыталась играть роль посредника, – Надеюсь, вы готовы извиниться за свою грубость на прошлой неделе?
– Только если вы извинитесь перед Райли.
– За то, что сказала правду? Я считаю, что детей нельзя баловать. Люди вроде вас всегда стремятся решить за них любую ничтожную проблему. Но таким образом они никогда не станут самостоятельными.