– Только попробуй меня торопить.
Он вполне понимал ее настроение. Но она была такая тугая, такая мокрая, а он зашел слишком далеко...
Дин вцепился в ее бедра, с силой насадил на себя и взорвался.
После он испугался, что она врежет ему по физиономии, поэтому снова уложил на себя, раздвинул ее бедра и, не переставая целовать, просунул руку между их телами. Она выгнулась и задрожала. Странное желание защитить эту девочку нахлынуло на него. Он шевельнул пальцами и отпустил ее на свободу. А потом долго гладил выбившиеся из хвостика волосы.
– Кстати... только для того, чтобы освежить твою память. – Он обвел пальцем ее поясницу под футболкой. – Ты сказала, что я тебя не завожу.
Она запустила зубы в его ключицу.
– И не заводишь... я имею в виду рациональную часть моего «я». К сожалению, имеется еще и развратная часть, которую ты
определенно заводишь, да еще как!
Он еще далеко не покончил с ней, и поэтому снова стал касаться этих самых развратных частей, но она откатилась от него и траву.
– Мы не можем совокупляться здесь всю ночь.
Дин ухмыльнулся. «Совокупляться»! Слово-то какое!
Из всей одежды на ней оставалась только футболка. Она потянулась к трусикам, что позволило ему как следует рассмотреть ее попку.
– Райли единственная, кто не понял, что мы делаем, – укоризненно пробормотала она.
Нашла трусики, встала, натянула их
и имела наглость объявить ультиматум: – Вот как отныне будут
обстоять дела, Бу. Я решила, что у нас будет связь, короткая и грязная. Я использую тебя в свое удовольствие, и не нужно мне
никаких сантиментов и никакого слюнтяйства. Мне плевать, что ты об этом думаешь. И плевать на твои чувства. Все, что мне требуется, – твое тело. Ну, по рукам или нет?
Вот же чертовка! Просто негодяйка!
Он схватил шорты, прежде чем она успела их поднять.
– А что я получу взамен за такое унижение? Нелегко сознавать, что тебя используют!
Она растянула губы в хищной улыбке.
– Меня, разумеется. Объект твоего желания.
Он притворился, будто обдумывает предложение.
– Добавь несколько таких ужинов, как сегодня, и я твой. – Он просунул палец в ее трусики. – Полностью и целиком.
Джек отодвинул стул от кухонного стола и принялся настраивать свой старый «Мартин». С ним он записал «Рожденный в грехе» и теперь немного жалел, что под влиянием порыва согласился отдать гитару дочери. Но, узнав, что Марли не позволяла Райли касаться своих гитар, он чуть не обезумел. Ему следовало бы знать о таких важных вещах. Но он намеренно держал себя в неведении.
Райли уселась так близко, что их колени почти соприкасались, и восхищенно уставилась на потертый инструмент.