Джек сосредоточенно следил, как ложится на стену краска.
– Ничего подобного. Ты ошибаешься.
– Вовсе нет, – настаивала РайлИ. – Вчера вы почти не разговаривали и никто не танцевал.
– Мы красим сарай, – терпеливо объяснила Зйприл. – Нельзя же все время танцевать.
Но Райли уже несло:
– Думаю, вам нужно пожениться.
– Райли!
Эйприл, не позволявшая никому и ничему ее смутить, сейчас отчаянно покраснела. Но Джек оставался невозмутимым, по крайней мере внешне.
– Если вы поженитесь, – настаивала Райли. – Дин не будет... ну, вы знаете... этим... ублюдком.
Последнее слово было произнесено едва слышным шепотом.
– Это твой отец – ублюдок, – отрезала Эйприл. – Не Дин.
– Не слишком-то красиво с вашей стороны.
Райли подхватила Паффи.
– Эйприл зла на меня, – пояснил Джек, окунув валик в банку, прикрепленную к лестнице. – Хотя я всего лишь предложил ей встречаться.
Дин вынудил себя забыть о собственных бедах и взглянул в сторону Райли:
– Исчезни.
– Не хочу.
– Мне нужно потолковать с ними. Всякие взрослые дела. Позже я тебе расскажу. Обещаю.
Райли, немного поразмыслив, увела Паффи в дом.
– Не желаю я с ним встречаться, – прошипела Эйприл, едва Райли исчезла. – С его стороны это всего лишь неумело замаскированная попытка затащить меня в постель. Не то, чтобы я считала себя настолько уж неотразимой, но и завлекать его считаю ниже своего достоинства.
– Пожалуйста, – поморщился Дин.– Не хватало вам еще выяснять отношения в присутствии ребенка!
Эйприл возмущенно ткнула кистью в Джека, и от неосторожного движения по ее руке побежала струйка краски.
– Тебе нравятся недостижимые цели, а я отказалась давать тебе, только и всего. Это делает меня заманчивой добычей. Прелесть новизны, знаете ли.
Как ни противно было слушать подробности сексуальной жизни родителей, вернее, полного отсутствия таковой, он случайно стал свидетелем разговора. Приходилось молчать и терпеть.
– Прелесть новизны в том, – парировал Джек, – что ты как не можешь отряхнуть прах прошлого с ног своих.
Они принялись швыряться оскорблениями. Оба так зациклись на желании уберечь себя от боли, что не обращали внимание на раны, наносимые друг другу. Зато Дин все замечал. Он спустился со стремянки и покачал головой.
Правда, его собственная жизнь – настоящий кошмар, зато отчетливо понимает, как развести руками чужую беду и утихомирить родителей.
– Для меня очень важно, чтобы вы действительно помирились, и, если можно, перестали ненавидеть друг друга, – начал он. – Но это не ваша проблема, а моя. Понимаю, вы не хотите, чтобы я считал себя вашей совместной ошибкой. Но мне надоело видеть, как вы ссоритесь и скандалите, стоит мне очутиться поблизости.