– Прости, больное бедро, – почти простонал он, согнув колено. – И все эти истории Монти о доверии и проблемах одиночества, чушь собачья?
– Послушайте, знаменитый психоаналитик, я пытаюсь сосредоточиться.
– Значит, не чушь.
Она по-прежнему не смотрела на него.
– Лично я влюблялся раз десять. Правда, только до шестнадцати лет. Но все же.
– Но с тех пор наверняка кто-то был.
– Тут ты меня поймала.
То обстоятельство, что он никогда не влюблялся, доводило Аннабеллу до белого каления. Она твердила, что даже ее муж Хит, тот еще псих, еще до встречи с ней узнал, что такое любовь.
Рука Бобри прошлась по странице.
– К чему довольствоваться кем-то одним, когда весь мир – ваша игровая площадка, верно?
– У меня ногу свело. – соврал он. – Не возражаешь, если я потянусь?
И, не ожидая ответа, свесил ноги с кровати, неспешно встал, потянулся, и незаметно втянул живот так, что джинсы сползли до самого верха серых стрейчевых трусов от «Энд зон».
Глаза Бобри словно приклеились к блокноту.
Может, он сделал тактическую ошибку, упомянув о Монти, но не представлял, как это женщина такого сильного характера связалась с подобной швалью.
Дин положил руки на бедра, намеренно откинув рубашку так, чтобы как можно выгоднее выставить перед ней свои мышцы. Постепенно он начинал чувствовать себя кем-то вроде стриптизера. Но тут она подняла глаза. Его джинсы соскользнули вниз еще на дюйм, а ее блокнот свалился на пол. Она наклонилась, чтобы поднять блокнот, и ударилась подбородком о подлокотник кресла. Очевидно, требуется немного времени, чтобы привыкнуть к мысли о необходимости позволить ему исследовать части тела, некогда скрытые костюмом бобра.
– Пойду ополоснусь, – сообщил Дин. – Смою дорожную пыль.
Она положила блокнот на колено и махнула ему рукой.
Дверь ванной закрылась. Блу застонала и закрыла руками лицо. Следовало притвориться, что у нее мигрень... или проказа… Все, что угодно, лишь бы убраться отсюда поскорее. Почему, когда она вышагивала по обочине дороги, возле нее не остановилась парочка славных пенсионеров на старой машине? Или парень, один из тех милых артистических натур, с которыми она чувствовала себя так свободно?
Она снова глотнула из бутылки и напомнила себе, что Блу Бейли никогда не бежит от опасности. Пусть вид у нее такой, что любым порывом ветра сдует. Но характер у нес сильный, а воля – стальная, закаленная детскими скитаниями.
Что значит счастье одной маленькой девочки, пусть даже и любимой, если жизням тысяч маленьких девочек каждодневно угрожают бомбы, войны, полевые мины...
День сложился на редкость паршиво, и старые воспоминания нахлынули на Блу.