Ничего, так или иначе, но он снова заманит эту очаровательную девицу к себе в постель. События предыдущего вечера не уходили из памяти, и его глодало желание, чтобы Алекса пришла к нему сама, по собственной воле, с охотой. Он жаждал обладать ею, на какое-то время сделать ее своей, научить искусству любви и убедить оставаться в Сент-Луисе до тех пор, пока не наскучит.
Кин отвлекся от своих размышлений и увидел довольную улыбку, расцветшую на губах Алексы, которая поглаживала белоснежную гриву. Нет, он никогда не успокоится, пока сам не станет причиной такой чудесной, ослепительной улыбки. Родон был разочарован, что после вчерашнего Алекса отдалилась. Да, она отвечала на его ласки, но душу ее ему приручить не удалось. И именно это заставило его приехать в лагерь Карверов и дождаться, пока уедут Джастин и Расс. Ничего, как-нибудь ему удастся заманить ее в свою хижину на целую ночь и заниматься до утра любовью, пообещал он себе, поднимаясь в полный рост.
Алекса оглянулась через плечо на приближающегося Кина.
– Вам необыкновенно повезло – найти такого великолепного скакуна!
– Да. – Кин позволил себе слабую улыбку. – Осейджи почитают белого жеребца редким животным, обладающим магической силой. – Он кивнул в сторону Кентавра, потом спутал его. – У него благородная кровь. Он потомок чистокровного жеребца, которого осейджи называют Конь-Призрак. Однажды вождь По Хью Ска поймал отца Кентавра и попытался приручить, но тот отказывался от пищи и до тех пор злобно бросался на вождя, пока тот не вернул ему свободу. Индейцы знамениты своим умением обращаться с лошадьми, но даже они не смогли подружиться с Конем-Призраком. Осейджи часто готовы принести в жертву наездника, чтобы спасти лошадь. В бою они не подвергают риску самых ценных животных. Но сколько бы они ни старались, этот дьявольский конь дик и свободен как ветер и регулярно проводит табун своих кобылиц через их территории.
Алекса задумчиво рассматривала Кентавра, который спокойно пощипывал сочную траву.
– Как вы поймали Кентавра?
– Он отбился от табуна после драки с другим табуном. Он ослаб, и я застал его врасплох, – объяснил Кин, легко подходя к ней.
Алекса совершенно не была готова к тому, что Кин снова обнимет ее. Она взмахнула черными ресницами и взглянула прямо в бронзовое лицо, окаймленное черными волосами. Алекса совершенно запуталась. Почему Кин Родон преследует ее? Дюжины женщин с удовольствием удовлетворят его мужские нужды и желания. Почему же он взирает на нее с неприкрытым вожделением в глазах? Она одета как последний оборванец, волосы перепутались и отчаянно нуждаются в расческе, кожа пропиталась ароматом свежеиспеченных оладий. Может, он тоже, как и ее отец, пытается использовать ее? Влюбить в себя по уши, а потом посылать торговаться с отцом? Алекса чувствовала себя марионеткой. На нее давили с обеих сторон сильные, волевые мужчины, которые видели в ней лишь средство достижения своих целей. Они совершенно не интересовались ее мыслями и убеждениями. Ни одного не беспокоило, что же она чувствует. Не живой человек, не дочь, не интересная женщина, а просто залог в их коварной игре.