А пока она быстро переоделась и отправилась на верховую прогулку. Сирена пустила коня в галоп через широкую луговину. И усмехнулась неистовому нраву жеребца, который неохотно перешел на шаг, когда она натянула поводья. Девушка пригнулась и пришпорила коня, упиваясь бешеной скачкой и грохотом копыт о стремительно проносившуюся под ними землю.
Вот чего ей не хватало, чтобы избавиться от паутины грустных размышлений! Подставив лицо ветру, Сирена довольно вздохнула и выдернула шпильки из волос, которые тут же взметнулись за ее спиной золотым облаком.
Солнце уже начало медленно клониться к подернутому дымкой горизонту, когда Сирена повернула жеребца к дому и вскоре увидела отца и Оливию, садившихся в карету. Девушка подъехала к ним и с тревогой заглянула в сосредоточенное лицо отца.
– Папа, куда это вы собрались?
– У меня важная встреча в Нью-Йорке. Мы останемся там на ночь. Сирена, я… – Митчел нахмурился и умолк, покосившись на Оливию. – Мы поговорим об этом завтра вечером, – заверил он дочь.
Карета загромыхала прочь, а Сирена с озадаченным видом долго смотрела ей вслед. Что, к дьяволу, здесь творится? Кажется, отец недоволен Оливией. Впрочем, едва ли такое возможно. Соскочив с коня, Сирена медленно побрела к дому, размышляя, чем бы заняться.
Сирену разбудил скрип двери. Она села в постели и прищурилась, глядя на сутулую фигуру отца. Горевший в холле светильник бросал неясные тени на его лицо.
– Я уже не ждала тебя сегодня. Думала, что вы решили задержаться еще на одну ночь.
Митчел нахмурился и бросил нерешительный взгляд на дочь. Он пришел с намерением объяснить ей причину нео-жиданной поездки в Нью-Йорк, но опасался, что плохие новости отобьют у дочери всякий сон и Сирена проведет остаток ночи, вышагивая по комнате из угла в угол. Зная импульсивность девушки, Митчел плохо представлял себе, какой может быть ее реакция.
– Я хотел лишь сообщить тебе, что мы вернулись, – тихо сказал он.
– А о чем ты хотел поговорить со мной? – приподнявшись на локте, спросила Сирена.
– Это может подождать до завтра, – заверил он с усталым вздохом. – Путешествие было долгим и изнурительным, и я совершенно измучился. Увидимся утром.
Что-то явно назревало. Сирена уловила тревогу в голосе отца, но, судя по всему, он еще не был готов поделиться с ней заботами, которые тяжелым грузом давили на него.
Где-то среди ночи пришло яркое сновидение, которое являлось ей слишком часто в последнее время. Днем Сирене все же удавалось избавиться от мыслей о Трейгере, но стоило опуститься ночи, как перед ней возникали необыкновенные серые глаза, взгляд которых опалял душу и наполнял тело томлением, которое ширилось и росло, пока не поглощало все ее думы. Его поцелуи навеки запечатлелись в памяти Сирены. Она почти физически ощущала прикосновение его губ. Почему воспоминания о Трейгере вторгаются в ее сны, не давая ни минуты покоя? Почему она не может забыть волшебство его искусных ласк, возносивших ее на чувственные высоты, заставляя трепетать и жаждать завершения?