Выходит, он все-таки шпион, размышляла Сирена, правда, не лоялистов. А значит, Трейгер не доносил красным мундирам на Натана и на их дружбу. Кто же это сделал в таком случае?
Трейгер, казалось, прочитал ее мысли.
– Теперь, когда ты знэешь, что не я выдал тебя, мы должны рассмотреть другие варианты. Это мог быть Скотт, Пауэлл или его адъютант. Любой из них мог немало выгадать на этом… скажем, продвижение по службе для Скотта, который затаил на тебя злобу после инцидента на балу.
Трейгер замолчал, не решаясь высказать вслух свои подозрения. Наконец, решив быть честным до конца, выложил то, что тяжелым грузом лежало у него на сердце:
– Нельзя исключить также и твоего отца. В конце концов, он махровый лоялист, судья, представитель Короны, поклявшийся исполнять свой долг. Я слышал некоторые его замечания на приеме и уверен, что мистер Уоррен так же решительно выступает против патриотов, как я за них. Вы будете не первой семьей, которую разбила эта война.
Сирена чуть не задохнулась от возмущения.
– Отец никогда бы не предал меня!
– Но станет ли он лгать ради тебя вопреки своим убеждениям? – парировал капитан, пристально глядя на нее.
Трейгер посеял семена подозрения, и Сирена не могла не размышлять над подобной возможностью, хотя и бранила себя за это. Митчел держал в секрете от нее поездку в Нью-Йорк и выглядел весьма удрученным, когда вернулся вечером домой. Неужели британцы допрашивали отца, усомнившись в его лояльности? Вдруг они потребовали объяснений относительно ее отношений с Натаном? Не мог ли он при этом невольно скомпрометировать ее?
Сирена закусила губу, затем еле слышно выдохнула:
– Не могу поверить, что отец намеренно причинил мне зло.
– Возможно, непреднамеренно, – согласился Трейгер, – просто он не мог лгать в присутствии свидетелей, готовых подтвердить, что ты выступала против Короны и говорила о своей дружбе с Натаном. Я слышал от брата, что твой отец побывал в Нью-Иорке, где встречался с британскими офицерами. Боюсь, что каким-то образом он оказался втянутым в это дело.
Сирена не хотела даже думать ни о чем подобном. Кто бы ни донес, но только не отец! Она нахмурилась: «Неужели я рано расслабилась, и Трейгер просто пытается выудить у меня информацию?»
– Откуда тебе известно о потайном ходе в наш дом? Я единственная, кто знает о нем, а я никому ничего не говорила. И что ты делал на нашей земле в тот день, когда мы встретились в бухте? Ты хорошо знаешь Оливию? Вы любовники? – Сирена сама удивилась количеству вопросов, которыми закидала Трейгера и которые так долго терзали ее.