Флинн задумался. Кажется, насчет ответа Мелисанда ничего не говорила. Если бы он не увлекся своими дурацкими шутками, то вспомнил бы это наверняка. Но если ему не велено принести ответ, то как тогда поступить? Сидеть здесь и дожидаться ее появления? Рейчел уже наливала ему суп. Вряд ли они позволят ему сидеть здесь и прохлаждаться, как только он покончит с едой.
— Ну? — нетерпеливо рявкнула повариха.
— М-м… ага! Да, точно, мне велели доставить ответ.
— Ага — га-га! — передразнила его повариха и снова захихикала. — Ух, ну и потешная у тебя речь! Так бы и слушала весь день напролет! — Наконец-то она соизволила развернуться и направилась к двери, очевидно, ведущей в хозяйские покои.
— Садись вот тут, — предложила Рейчел. Круглолицая и симпатичная помощница повара показала ему на место за массивным круглым столом в углу кухни.
Флинн устроился за столом и осмотрелся. Кухня была довольно тесной. Несколько женщин, одетых так же, как Рэйчел, сновали туда-сюда, занимаясь своими делами. Все старательно делали вид, что им нет никакого дела до странного бродяги, однако стоило Флинну отвернуться — и то одна, то другая исподтишка бросали на него любопытные взгляды.
Он отметил про себя, что кухня выглядит довольно опрятно, хотя стерильной ее никак не назовешь. Пол был гладким и чистым — наверняка его постоянно скоблили. И мясо, и овощи, ждавшие своей очереди на рабочих столах, казались весьма свежими на вид. Напротив задней двери находился огромный очаг, в котором гудело жаркое пламя. На стене на железных крюках висело множество медных котлов и кастрюль, сверкая старательно надраенными боками. Один из котлов исходил паром над пламенем. Но прежде всего в глаза бросался огромных размеров железный вертел.
После промозглой сырости, донимавшей его последние дни, жарко натопленная кухня показалась Флинну особенно уютной и гостеприимной. Живое тепло от очага приятно согревало. Он попробовал суп, поданный Рэйчел в грубой глиняной миске. В густом бульоне плавали толстые ломти мяса в окружении моркови, картошки и лука. А Рэйчел уже несла к его столу деревянную разделочную доску, полную свежего хлеба с румяной хрустящей корочкой.
Флинну показалось, что он вот-вот хлопнется в обморок от счастья. Он с наслаждением погрузил ложку в наваристый бульон, вдохнул полной грудью аппетитный аромат и зажмурился от удовольствия.
Вздрагивая от нетерпения, он уже поднес первую ложку ко рту, как вдруг дверь у него за спиной — та самая, за которой скрылась повариха, — резко распахнулась, и у всех присутствующих вырвался дружный вздох.